Совершенное будущее - [6]

— Может, ты и не вернешь свой миллион целиком, — сказал краснолицый парень, Джек Брукс, — но уж наверняка в наши ряды вольется не меньше решительно настроенных людей, чем тех, что стояли за убийством Александра Второго в России в 1881 году. Думаю, на пятьсот человек смело можно рассчитывать.

— А по-моему, их будет больше, — безапелляционно заявил Стивен.

К концу месяца один в обществе насчитывалось 2 782 члена. Каждый получил задание в течение месяца два найти еще пять недовольных. Общая сумма взносов составляла уже больше миллиона, и Стив заявил, что жертвует излишки в общую казну. Он рассказал о первых этапах своего плана небольшому внутреннему кругу заговорщиков, среди которых был и Джек. Они сообщили своим сгорающим от любопытства товарищам, что план «потрясающий», но решено не посвящать в детали никого, кроме вожаков.

Общество ниспровергателей состояло уже из 53 064 членов, когда, по окончании месяца четыре, совершило свой первый акт открытого неповиновения.

Власти решили поставить общественность в известность о том, что представляет собой Стивен. Девушкам и женщинам настоятельно рекомендовалось вызывать полицию, если к ним приблизится невысокий молодой человек и начнет делать непристойные предложения. Бунер в своих отчетах писал, что вряд ли найдется женщина, способная устоять перед обаянием сексуально свободного мужчины. Однако, полагал он, Стивен не может быть уверен в этом и потому станет действовать очень осторожно.

Тем не менее, лежа ночью без сна, психиатр испытывал необычное для него, все возрастающее ощущение тревоги.

День за днем он отслеживал успех деятельности Стивена по числу чеков, выписанных на его имя. И по мере возрастания этого числа дрожь тревоги все чаще сотрясала тех членов Объединенного правительства, которые, по соглашению, были в курсе происходящего.

Чем больше эти люди нервничали, тем чаще обращались за разъяснениями к Бунеру. У позвонившего в то особенное утро было мясистое лицо и резкий голос.

— Вы собираетесь что-нибудь предпринять в отношении этих мошенников? — спросил он.

— Мы готовы к проведению «зачистки».

— Что вы имеете в виду?

Бунер объяснил. В обществе появились беспокойные, решительные личности, движимые общим порывом уничтожить правительство, которое каким-то непонятным образом сумело досадить им.

Их нонконформистское и, безусловно, склонное к насилию движение несло в себе странную чистоту. Они любили друг друга и были преданы своим вожакам. Они были горды тем, что действуют заодно с человеком, у которого хватило воли растратить свой миллион долларов. После этого никому даже в голову не приходило оспаривать право Стивена Далкинза быть «боссом».

Это облегчало задачу полиции. Все чеки были выданы на имя одного человека и подписаны очень разборчиво. Каждый человек — юноша, девушка, женщина — были идентифицированы, и компьютеры разослали распечатки в полицейские центры по всей стране. Детективы незаметно посетили соседей каждого из заговорщиков, так что теперь местонахождение всех было точно известно.

Общественность, конечно, не допустит ареста людей только потому, что они выписали чеки на имя Стивена Далкинза. Нужно, чтобы было предпринято какое-то противоправное действие.

Но что они могут сделать по отношению к совершенному миру? Этот вопрос Бунеру задавали чаще других, прозвучал он и сейчас. И психиатр ответил так же, как всегда.

— Двенадцать лет назад некто Чарли Гюйк возглавил мятеж, направленный против компьютерной системы образования. Двадцать три года назад восстание братьев Гилберт имело своей целью групповой метод избрания политиков. В обоих случаях все участники были арестованы, признаны «отчужденными личностями», осуждены и ликвидированы.

— Как вы полагаете, — спросила важная персона с мясистым лицом, — что собирается атаковать Далкинз?

— Что-то более основополагающее, так мне кажется.

— Ради бога! — взорвался политик. — Что может быть более основополагающим, чем атака на политическую систему?

— Ну… — Бунер дипломатично попытался потянуть время.

Резкий голос зазвучал спокойнее:

— Как думаете, Далкинз знает, что мы можем отслеживать все эти чеки?

— Полагаю, знает, поскольку он перевел часть денег какой-то компании.

— А, вот оно что! Но, разумеется, в такой необычной ситуации…

Бунер с решительным видом покачал головой.

— Мы не имеем права проверять, как компании тратят свои деньги, поскольку это может быть отслежено их конкурентами. Нужно либо перепрограммировать компьютерную систему, либо власти должны сделать публичное заявление. Но нам не хотелось бы этого. Наша цель — поймать всех этих людей и избавиться от них.

Той же ночью, снова лежа без сна, Бунер как-то особенно расстроился, внезапно осознав, что прошло уже четыре месяца. И если бы фантазии Русли были верны хотя бы отчасти, насчитывались бы уже десятки изнасилованных девственниц. А расстроило Бунера вот что. Возможно ли, спросил он себя, что Стивен все эти месяцы вел себя как ответственный человек и не ударился в разгул?

И чем же он, в таком случае, занимается?

На следующее утро, выглянув из окна своего многоэтажного дома, он обнаружил, что погода восхитительная, небо голубое… Чуть позднее, когда он мирно ел изысканный завтрак, вспыхнул красный сигнал тревоги, сопровождающийся воем сирены. Потом на экране телевизора появилась платформа, на которую поднялся молодой человек и сказал: