Совершенно замечательная вещь - [14]

— Куча людей убила бы за возможность попасть на экран… делать то, то делаешь ты. Просто взгляни на вещи объективно. С тобой носятся, как со звездой, ты летаешь по стране, мы практически знаменитости, а ты нос воротишь!

— Энди… — Я помолчала, собираясь с мыслями. — Я не смотрю телевизор. Никогда не смотрела. Я понятия не имею, кто тот чувак, с которым нам предстоит общаться. Более того, с появления Карла мне не удается поспать больше пяти часов в сутки, я не люблю самолеты, от роскоши мне становится неловко, жизнь перевернулась с ног на голову до такой степени, что я про свои чертовы месячные забыла, и мне пришлось просить совершенно незнакомого человека раздобыть мне тампоны.

— А в уборной их не было?

— Мне в голову не пришло проверить, я ни разу с таким не сталкивалась.

И вот мы снова смеемся.

— Прости, Энди, я просто не понимаю, что делаю. Из меня словно пытаются слепить совершенно иного человека. Почему именно я? Я практически никто. Но иногда мне это все нравится. Нравится, что люди считаются с моим мнением. Просто… я не уверена, действительно ли оно такое важное.

Энди долго на меня смотрел и наконец выдал:

— Эйприл, как по мне, ты хорошо справляешься.

Я посмотрела ему в глаза, едва не ляпнула очередную глупость, но потом сказала:

— Спасибо, Энди.

* * *

В ту ночь для меня все изменилось. После разговора я кое-что поняла: я никогда не полюблю индустрию развлечений так, как Энди, но он прав, это удивительная возможность. И моя незаинтересованность давала мне некую силу. Я, честно говоря, не знала, есть ли разница между тем, чтобы выступать в кабельных новостях и в ночном шоу. Для меня телевизор был телевизором. Я понятия не имела, что собираюсь сделать нечто важное. И благодаря всему этому — практике выступлений, иммунитету к власти и очарованию экрана — я внезапно стала довольно неплохо держаться на съемках.

Вот как все прошло той ночью. (Забавно, я могу дословно воспроизвести некоторые разговоры, потому что в тот момент на меня была нацелена где-то дюжина камер.)

— Поприветствуем Эйприл Мэй и Энди Скемпта, первооткрывателей нью-йоркского Карла!

Под шум аплодисментов мы появились на площадке. Обычно нас звали в новости, поэтому все казалось немного непривычным.

— Как прошла последняя неделя?

В основном Энди всегда держался на вторых ролях, поэтому я начинаю:

— Довольно странно, Пат. Даже очень странно.

— Я не Пат, — смеется ведущая.

— Честно, я уже всех ведущих зову Пат, потому что не успеваю вас запомнить.

— Для Эйприл телевидение в новинку, — влезает Энди. — У нее нездоровое увлечение романами шестидесятых годов девятнадцатого века.

Раздаются смешки.

— Неправда, друг мой! Куда большую роль в моей жизни играет страсть к чизкейкам. — Я умышленно делаю отсылку к нашему недавнему разговору. Смешки становятся громче.

Ведущая берет дело в свои руки.

— Итак, история с нью-йоркским Карлом становится все более странной. Эксперты утверждают, что, если это маркетинговая кампания, она стоила более ста миллионов долларов.

— Ага, а послать сигнал и отрубить камеры наблюдения не только дорого, но и незаконно, — поддакивает Энди.

— Сообщают, что китайский Карл теперь закрыт для посещения публики. Думаете, людям есть из-за чего волноваться?

— Думаю, это самая естественная реакция, когда сталкиваешься с тем, что не понимаешь, и самая малопродуктивная, — говорю я, а потом меняю тему, потому что мне скучно и я решила выпендриться: — Кто-нибудь еще считает, что Карл красивый?

На самом деле перед съемками вы репетируете эти интервью. Вам заранее озвучивают вопросы и даже некоторые шутки, чтобы вы потом не выглядели полными болванами. Ведущие отлично справляются с импровизацией, а вот гости часто нет, поэтому вам советуют придерживаться сценария.

Если посмотрите запись, увидите, как Энди в этот момент вытаращил глаза и запаниковал.

Пат и глазом не моргнула.

— Разве что при удачном освещении?

Аудитория смеется.

— Я имею в виду, даже если это маркетинговая акция, скульптуры прекрасны. Легко забыть, сколько времени нужно, чтобы разработать дизайн огромных роботов для фильмов. С виду ерунда, а ведь на их создание уходят тысячи человеко-часов. Нам нравятся скульптуры, потому что они прекрасны, а прекрасны они благодаря тому, что над ними много трудились.

Пат одобрительно кивает и меняет тему:

— Ваша жизнь сильно изменилась?

Энди бесконечно рад снова вернуться к сценарию и говорит:

— Ну, стало непривычно: меня теперь узнают на улице, ведь мы с Эйприл изначально отнеслись к ролику как к шутке. Не то чтобы мы стремились попасть в шоу.

Снова смешки.

— А для меня все сводится к деньгам. Мы уже заработали на просмотрах пять тысяч долларов. Так что переходите по ссылке, ребята, — заявляю я прямо в камеру.

Энди снова в панике.

— Вы так много заработали? — спрашивает Пат.

— О да, — отвечаю я. — Кроме того, несколько сетей запустили наш ролик, прежде чем мы дали им разрешение, поэтому папа Энди, который работает юристом, навязал им откровенно грабительский контракт. На этой неделе я закрыла свои студенческие ссуды ровно на сорок два процента. — Я подмигнула в камеру.

Мы продолжили говорить и, конечно, перешли на обсуждение тайны, что окружала Карла. Пат пошутила, мол, возможно, Карла прислали нам космические пришельцы, и поскольку я знала о последовательности в Википедии, а все остальные нет, то с уверенностью заявила, что история куда интереснее, а вот чем именно — не скажу. Я выглядела дерзко, но людям такое либо очень нравится, либо очень не нравится, а в игре за внимание (в которую я играла, сама того не понимая) эти вещи одинаково хороши.