Совершенно секретно - [21]

Чёртик был отобран.

Дверь распахнулась. Тот, что стоял на посту у входной двери, подмигнул.

— Хеллоу, мистер Хансен?!

Хансен встал. В комнатке стало очень тихо. Стоящий у двери дёрнул головой.

— А ну, давай, твоя очередь!

«Сдайте оружие!»

Дверь, ведущая в тир, была из толстенной стали. Открыть её можно было только с большим трудом. За дверью — лестница в подвал, и там стоял ещё один охранник. Хансен не успел спуститься вниз, как его сильно кто-то толкнул. Это был майор Коллинз. Свой пиджак он нёс под мышкой, рукава закатаны выше локтей. Полное скуластое лицо влажно от пота, волосы приклеились ко лбу. Коллинз пронёсся, ни на кого не обращая внимания. Он выглядел так, что было ясно: полковник Рокк испробовал на нём всё своё искусство. А вот и полковник. Улыбаясь, ждёт его в дверях.

— Хеллоу, мистер Хансен! Рад вас видеть… Сдайте оружие, прошу!..

Хансен достал из кобуры пистолет и положил его на открытую ладонь полковника. Пронеслась мысль: «А не это ли твой последний шанс, Хансен?» Но он тут же спохватился и, принуждённо улыбнувшись, вошёл в подвал. Полковник задержался. Он передал связку ключей одному из своих парней со словами:

— Проверьте-ка его сейф!

Парень побежал вверх по лестнице, а полковник вошёл вслед за Хансеном и притворил за собой дверь. Щёлкнул замок.

Посредине подвала стояло глубокое кресло. Несколько ламп были направлены на него. За креслом стоял небольшой столик, на котором помещался «детектор лжи». Вполне безобидный на вид аппарат размерами с крупный радиоприёмник. От него тянулись к креслу какие-то провода и резиновые трубки с блестящими пряжками и круглыми электродами на концах. Натянутое белое полотно отделяло кресло от «детектора».

Хансен сбросил пиджак, расстегнул рубаху и сел в кресло, проделав это так невозмутимо, что доктор в белом халате хлопнул в ладоши и доброжелательно ему улыбнулся. Любопытной фигурой был этот доктор. В свои тридцать пять лет он добился значительной известности как психолог; в главном управлении он также был на хорошем счету. Правда, злые языки утверждали, что доктор или спивается, или уже совсем спился. Но о чём ни говорят злые языки…

— Хеллоу, Хансен! — доктор говорил, не вынимая изо рта зажжённой сигареты, и поэтому слова выходили какими-то скомканными. — Держись, приятель!

Доктор пристегнул к запястью левой руки Хансена один из электродов, потом опустился на колени, поднял правую штанину и пристегнул к ноге Хансена второй. Хансен почувствовал прикосновение холодного металла к икре. Коснулся металл и кончиков пальцев на левой руке. Хансен каждый раз морщился: холодный металл он теперь ощущал повсюду. Он даже сделал движение рукой, и доктор тотчас же заметил:

— Не бойся, мой дорогой! Тебе совсем не будет больно, мы всё вытащим из тебя, как больной зуб…

Рокк молча наблюдал за подготовкой. Потом подошёл ближе и протянул Хансену какую-то бумажку.

— Подпишите, что вы добровольно решили подвергнуться исследованию, — сказал он.

Хансен внимательно перечёл записку. Отказываться было нельзя, да и никто не ожидал, что он будет отказываться. Заранее изготовленная, даже типографским способом отпечатанная расписка. Пустая формальность. Хансен подписал. Полковник внимательно следил за каждым его движением, глаза его за толстыми стёклами очков стали совсем лисьими.

— Вы абсолютно здоровы?

— Да.

— Находитесь ли вы под влиянием наркотиков, снотворных средств или алкоголя в данную минуту?

— Нет.

Теперь полковник протянул своему «пациенту» ещё одну записку. На ней ничего не было написано. В руку вложил карандаш.

— Напишите любое число между нулём и девятью, — предложил он.

Полковник отвернулся и отошёл на шаг.

— Записку отдадите доктору, я не должен знать числа.

«Штучки»! — подумал Хансен презрительно. Написал и подал записку прямо в протянутую руку доктора.

Тот быстро взглянул на записку и второй, рукой тут же просигналил полковнику. Сперва пять растопыренных пальцев, потом ещё два. Итого, стало быть, семь. Полковник с каменным лицом принял эти знаки к сведению.

— Вы же знаете, как всё это у нас делается, Хансен? Вы ведь не новичок… Итак, отвечайте только, «нет». Даже тогда, когда я назову ваше число.

Хансен кивнул:

— Хорошо, начинайте!

— Один?..

— Нет.

— Два?

— Нет.

— Три?

— Нет.

Доктор следил за своим аппаратом. Из него выбегала лента миллиметровой бумаги. Острый штифт рисовал на ней дрожащую кривую.

— Пять?

— Нет.

— Семь?

— Нет.

Кривая вдруг дёрнулась вверх: Хансен ожидал после пяти — шесть! Доктор удовлетворённо ухмыльнулся: ничего не поделаешь против науки! А лента всё бежала и бежала. Доктор поднял руку.

— Стоп!

— Как, док? Всё о’кэй? — спросил полковник.

Доктор приложил пальцы к губам и послал воздушный поцелуй.

— Этот малый врёт, как пастор! — сказал он и по-товарищески хлопнул Хансена по плечу.

Рокк зажмурился от удовольствия.

— Что, Хансен, испытание вам не по душе?

Хансен угрюмо покачал головой.

— Этот театр, ниже моего достоинства, полковник…

Рокк любезно поклонился.

— Театр, говорите вы? Ну хорошо… А вот сейчас отвечайте мне «да» или «нет». Только «да» или «нет»! — Он сделал доктору знак. — Ну, приготовились! Начали!