Соучастник - [28]

Свернув к срубу, Косырев чуть задержался. Вспомнил: дверь скрипит. Сейчас он был почти уверен, что в срубе никого нет, но все-таки береженого бог бережет. Достал пистолет, осторожно снял с предохранителя. Повернулся, держа оружие наизготовку, стал медленно, по сантиметру в минуту, открывать дверь. Когда почувствовал, что щель достаточна, осторожно вдвинулся в проем и застыл. Кажется, все это ему удалось сделать совершенно беззвучно. Пока тихо, но по опыту он знал, что это «пока» может обернуться чем угодно. Он простоял у двери, как ему показалось, больше часа — без движения, с поднятым пистолетом. В щелях сруба время от времени свистел и завывал ветер, но если не считать этого звука, тишина в помещении казалась абсолютной. Если бы в срубе сейчас кто-то был, вряд ли бы он ухитрился не издать ни одного подозрительного шороха, Все-таки Косырев подождал еще, внимательно вслушиваясь. Оставив дверь открытой, начал осторожный, медленный обход помещения. Все, что он осмотрел, не вызывало как будто никаких подозрений. Он положил мешок в угол, тихо вернулся к двери и опять осторожно, по сантиметру, беззвучно и плотно прикрыл ее.

Потом, до рассвета, он позволил себе немного подремать. Поняв по теням за окном, что начинается рассвет, встряхнулся, чтобы отогнать сон, отломил и съел кусок шоколада, глотнул из фляжки. Чай давно остыл, он даже не почувствовал его вкуса и пожалел, что термос пришлось оставить дома. Глоток горячего питья сейчас бы не помешал, в срубе было холодновато. Ладно, подумал он, пока можно будет перебиться без горячего, а потом, если все будет тихо, подогреть чай на спиртовке. Для того, чтобы одновременно следить за рекой, заказником и пригорком, ему приходилось менять место, пересаживаясь с одной "лежанки на другую. Когда рассвело совсем, он увидел, что тележка у причала пуста. Значит, Улановы ушли в Охотоморск, и скорей всего — еще вечером. Выглянувшее было с утра солнце закрыли облака, посыпал мелкий дождь. Темная стена деревьев и пригорок притихли.

Косырев по-прежнему переходил от окна к окну, напрягая мышцы и пытаясь убедить себя, что самыми трудными в засаде всегда кажутся вот эти первые часы. Разглядывая набухшую от дождя реку, повторял: надо втянуться, присидеться, потом будет легче. Чтобы отвлечься, начал считать сосны, росшие на пригорке. Сосен оказалось шестьдесят три. Так прошло еще часа два, и тогда он сделал го, от чего с трудом себя удерживал: зажег спиртовку и согрел в кружке чай. Он сидел, сосредоточенно наблюдая за темной поверхностью. Как только в кружке поднялись первые пузыри, высыпал туда две ложки кофе. Взял сухарь, отломил кусок шоколада — и устроил обед. Горячий кофе вприкуску с шоколадом показался ему замечательным — но от всего этого неудержимо потянуло в сон. Сидя у выходящего на реку окна, он некоторое время боролся с тягучей непреодолимой сонливостью. Засыпая, подумал о последнем появлении Гусева у Зеленого Стана. В момент, когда Косырев находился в доме Улановых, напарник Гусева, видимо, подслушал его разговор с Даевым, подсоединившись к линии. Но вполне возможно, что это был сам Даев. Вполне возможно, подумал он, засыпая. Вполне.

Когда Косырев очнулся, за окном потемнело. Некоторое время он пытался вглядеться в тени возле сосен; сначала ему даже показалось, что он что-то там видит. Он сидел, всматриваясь в зыбкие сумерки, но понял, что следит только за темнотой.

Вторую ночь, так же как и первую, Косырев провел в полудреме; время от времени, просыпаясь, вслушивался в ставший уже привычным свист ветра в щелях и мягкий, еле слышный звук падающих дождевых капель. Ночью ему было холодно, но под утро он как будто согрелся. Встал легко, сделал зарядку. Глотнул из фляги, заметив,- что чая осталось меньше половины. Глядя на реку, принялся обдумывать одну давно мучавшую его мысль. Мысль эта в общем не ахти какая находка — но все-таки мысль простая и ясная. Настолько простая и ясная, что даже интересно, почему же она не пришла ему в голову раньше. Ведь здесь, в этом срубе, вполне может быть устроен тайник. Конечно. Причем, если он прав и где-то здесь, в Зеленом Стане, у преступников сооружен тайник, то наверняка он устроен именно в срубах, так как в этом сезоне в них никто не жил. В каком же из срубов оборудован тайник — это еще вопрос. Но почему бы, допустим, этому тайнику не быть здесь, в срубе с телефонной розеткой?

Небо посветлело, и Косырев подумал: если в самом деле в одном из срубов Зеленого Стана есть тайник, то становится понятным, почему Гусев несколько раз пытался попасть сюда, когда Улановы, отсутствовали. Значит, он хотел в этом тайнике что-то спрятать. Или, наоборот, что-то достать.

Косырев вытащил нож, присел на корточки и, начав с угла, стал рукояткой осторожно простукивать бревна у пола. Он работал медленно, сосредоточенно, стуча по одному месту бревна несколько раз и даже возвращаясь иногда для верности. Звук пока везде был одинаковым, глухим и однотонным, и не выдавал никаких пустот. Так, метр за метром, он продвигался вдоль нар, изредка выглядывая в окна. На проверку каждой из сторон помещения он потратил примерно около часа и одновременно следил из окон за окрестностями.