Соучастие в убийстве - [3]
Встать сразу Браммел не мог. Он так устал: спал всего три часа. Браммел сел на постели и тут же задремал снова. Он потряс головой, стараясь проснуться, потом заморгал и взъерошил волосы. Тело разламывало от усталости, но в общем он чувствовал себя неплохо. Браммел вспомнил, какой ему только что снился сон, и окончательно встряхнулся. Снилась ему изумительная белая скаковая лошадь и он сам, в сером цилиндре, красивый и элегантный, ни дать ни взять член правления аристократического скакового клуба.
Одеваясь, Браммел услышал, как мать прошла на кухню приготовить ему завтрак. Ее тоже разбудил телефон; она знала, что это означает: сына вызывали в управление.
Вскоре на кухню пришел Браммел.
— Завтракать не буду, — сказал он.
— Что-нибудь серьезное, Стюарт? — спросила мать.
Он кивнул.
Мать встревожилась.
— Но это не опасно? — Она вечно за него волновалась, хотя Браммел уже около двадцати лет служил в сыскной полиции и был опытным сыщиком.
Он успокоил ее, однако ни словом не обмолвился о том, что сообщил ему Филдс. Это предназначалось только для его ушей; на начальной стадии расследования даже его собственной матери ничего знать не положено.
Еще несколько минут Браммел болтал о людях, которых ему в последнее время приходилось допрашивать. Он был так оживлен и весел и так забавно рассказывал, что мать окончательно забыла о своих страхах.
2
Солнце еще только всходило, когда двое мужчин — один в полицейской форме, другой в штатском — вышли из бело-голубого домика на Дарлингтон-авеню. Они молча прошли по центральной аллее. Оба примерно были одного возраста: лет тридцати — тридцати пяти. Констебль Лео Брот, с широким плоским лицом, шагал с военной выправкой. Рядом с ним семенил Этол Биби — здешний молочник. Он был сам на себя не похож; обычно веселый и проворный, как все молочники, Биби теперь плелся с мрачным видом.
У калитки констебль сказал:
— Пожалуй, нам лучше подождать здесь.
Начальник сыскной полиции, старший инспектор Филдс, когда говорил с ним по телефону, приказал сторожить калитку и не подпускать к дому лиц, не имеющих на то специального разрешения. Констебль Лео Брот привык точно выполнять свои обязанности; он занял пост перед калиткой и стал наблюдать за улицей, поворачивая голову то налево, то направо.
— Сейчас приедут из полиции, — сказал он.
Они заговорили об убитой.
— Так ты, значит, первый раз в жизни видишь труп? — с сомнением спросил констебль Брот.
Он снова оглядел улицу. В утреннем воздухе чувствовалось приближение жаркого дня.
— Да, здорово ее отделали, — продолжал он.
На него это убийство не произвело впечатления: его пост был возле морга.
— Ко всему привыкаешь, — прибавил он.
Но Биби преследовало лицо убитой.
— Надо же, а ведь какая была красавица, — сказал он. — Второй такой не найти…
— Ну, продолжай… Хорошо ее знал, да?
— Что вы! Раза два видел, не больше. Один раз утром. Она возвращалась с вечеринки. Или с бала какого.
— Ладно, ладно… Сыщики все распутают… Небось, слышал о старшем инспекторе Филдсе и об инспекторе Браммеле?
— Слышал, — сказал Биби. — Читал в газете. Про них часто пишут.
— Через их руки этих убийств прошло, наверно, сотни полторы. И большинство они раскрыли. Неплохой списочек, а? Инспектор Браммел — парень с головой. На одном деле я с ним был. А джентльмен какой!
— Чего же это он не поймает того ворюгу, который в здешних местах орудует?
— Погоди, еще поймает.
Однако Этол Биби вовсе не жаждал познакомиться с умным Браммелом, хоть тот и был джентльменом. Еще меньше хотелось ему увидеться с остальными работниками сыскной полиции. Достаточно он о них начитался в газетах. И чем больше констебль о них рассказывал, тем больше ему было не по себе.
Становилось все жарче и жарче. Констебль снял фуражку и неторопливо обтер кожаный ободок внутри. Без фуражки он не похож был на полицейского. Но едва он снова надел ее, как лицо у него опять стало суровым и официальным. Он расправил могучие плечи и оглядел улицу. Машины не появлялись. Улица казалась необитаемой. Серые особняки, заросшие плющом, безмолвные и пустынные, стояли в глубине участков, огороженных заборами или затейливо подстриженной живой изгородью. Единственным небольшим строением среди домов-великанов на этой улице был бело-голубой кукольный домик. Рядом со своими хмурыми соседями он казался юным, ярким и дерзким.
3
Биби вздрогнул — в конце улицы появились автомобили. Они мчались, обгоняя друг друга. Биби посмотрел на констебля — тот покачал головой, не отводя глаз от машин, остановившихся на противоположной стороне улицы.
Из машин вышло несколько человек, они направились через дорогу.
— Пресса, — сказал констебль. — На твоем месте, Биби, я бы не очень распространялся. Если им понадобится, они перевернут все, что ты сказал. Потом хлопот не оберешься.
Сам констебль с удовольствием поговорил бы с репортерами, чтобы его имя напечатали в газетах, да не решался. Газеты изводили полицию, особенно сыскной отдел. Ловкие парни эти репортеры, думал констебль. Вот опять примчались на место происшествия раньше полиции. Видно, редакции перехватили донесение об убийстве и послали свои репортерские машины с радиоустановками. А в полиции, как всегда, еще заполняют бумаги в трех экземплярах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В последний раз, когда детектив-сержант Скотланд-Ярда Виджай Патель был в Индии, он поклялся больше не приезжать сюда. Но в Бангалоре при крайне странных обстоятельствах кто-то убивает трех молодых женщин, и его вызывают из Лондона на помощь местной полиции. Оставив невесту, Патель возвращается в Индию – в свое прошлое… В поисках связи между тремя убийствами он нащупывает след. Кольцо на пальце ноги является символом брака, а красные сари по традиции надевают невесты. Что убийца пытался сказать этим?.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.
Александра Турецкого отстраняют от расследования уголовного дела в отношении крупнейшего банкира и бывшего генерала КГБ, подозреваемых в организации заказных убийств. «Важняку» стоит немалой крови доказать свою правоту, поскольку угрозы расправы постоянно преследуют и его самого, и его семью.
Они бежали из лагеря – группа осужденных пожизненно, звери, бегущие из клетки. Они рвались к свободе, оставляя за собой кровавый след. Они убивали так жестоко, как не убивали еще никогда, – убивали, чтобы жить. И был среди них один – тот, на поиски кого брошены были лучшие силы закона. Почему именно он? Для кого он опасен? Этот вопрос не давал покоя ёважнякуё Турецкому. Вопрос, на который надо было успеть найти ответ. Успеть, пока не поздно…