Сотворившая себя - [16]

Когда Фил был жив, дом был полон жизни.

Когда Фил был жив, дети были счастливы.

Когда Фил был жив, она была счастлива.

Когда Фил был жив, все было изумительно.

Фил.

Орлиный профиль, нежная загорелая кожа, пронзительные зеленые глаза, обрамленные длинными черными ресницами. Он был самым заметным парнем среди студентов Пенсильванского университета. Когда Элен поступила в университет, Фил был уже старшекурсником. Он ездил на белом «олдсмобиле» с откидным верхом и красными кожаными сиденьями, одевался в модные костюмы из твида или прекрасной шерсти и имел поклонниц по всему Западному побережью. Он был научным редактором университетской газеты и президентом братства. Он прекрасно успевал по всем предметам и считался третьим игроком в команде теннисистов. Все любили находиться в его компании, подражали ему, хотели нравиться. Парни ценили его, а девушки обожали. Они оказывали ему знаки внимания, окружали его материнской заботой, обольщали, пытались стать его «лучшим другом», расставляя перед ним всевозможные капканы.

Как ни странно, Фил обратил внимание на Элен, назначил свидание, а потом приглашал ее снова и снова. Удивительно, но он сделал ей предложение и женился на ней.

Фил заполнил всю ее жизнь. Он научил ее быть женщиной его мечты. Он учил ее одеваться и кокетничать, кататься на лыжах и болеть на футбольном матче, заказывать ужин в дорогом французском ресторане и молча смотреть ему в глаза поверх бокала шампанского.

Именно Фил научил Элен чувствовать себя красивой, любимой и обожаемой. Быть центром жизни Фила было все равно, что быть центром вселенной.

Он любил ее. Он хотел, чтобы у них были дети. А она хотела всего, что хотел он.

Элен ни на минуту ни о чем не пожалела. Она даже не осознавала, что став собственностью Фила, растеряла все, что у нее было своего.

Элен думала, что недвижимость есть только у миллионеров. Придя в крошечный офис Эла Шелдрока, она узнала, что это не так. Эл объяснил, что у Фила была недвижимость. Завещание его было простым: все оставалось Элен. Новый желтенький «бьюик», дом на Догвуд-Лейн, одна тысяча пятьсот пятьдесят один доллар сорок два цента на срочном вкладе, семьсот семьдесят два доллара тридцать центов на депозите, часть долларов в акциях и даже старенький «форд», на котором Фил иногда ездил на вокзал.

– Он завещал мне эту мышеловку? – спросила Элен.

– Да. Эту мышеловку, – впервые с тех пор, как Элен вошла в кабинет, Эл позволил себе улыбнуться. Она заметила, что он не слишком жизнерадостен, но в конце концов, он поверенный. Что от него ожидать?

– Значит, я наследница, – Элен попыталась выдавить одну из своих фальшивых улыбок. – Думаю, я богачка.

– Не совсем, – Эл вновь перешел на деловой тон, не допускающий легкомыслия. Истинный голос поверенного в делах. – Боюсь, что вы унаследовали также долги Фила.

– Долги?

– Вам осталось выплатить за дом двадцать четыре тысячи долларов. Кроме того, еще придется в течение двадцати месяцев выплачивать за «бьюик», купленный только прошлой зимой. И, конечно, кредит.

– Кредит? – тупо переспросила Элен. – Какой кредит?

– В январе Фил взял в долг у Льюиса Свана пять тысяч долларов.

– Пять тысяч долларов! У Льюиса Свана! – Элен чуть не задохнулась. Ничего удивительного, что Лью проявляет к ней такой интерес. Ему, наверное, небезынтересно узнать, когда же она выплатит долг Фила.

– Пять тысяч долларов! – повторила она. – Зачем ему были нужны пять тысяч долларов?

– Для выплат по просроченным счетам, – объяснил Эл. – Одежда, рестораны, взносы за «бьюик», меховой жакет…

– Но он говорил, что покупает все это на премии.

– У него никогда не было таких больших премий. Если приплюсовать выплаты за дом, за машину и кредит, то в общей сложности набирается больше тридцати тысяч долларов.

– Тридцать тысяч долларов, – в третий раз ошеломленно повторила Элен. – Я понятия не имела.

Она не знала, ничего не знала все это время. «Нет, ты знала», – говорил внутренний голос. Фил Дурбан никогда не позволял никому совать нос в свои счета. Он носил свитера из тонкой шерсти и костюмы из самых дорогих магазинов. Жакет Элен из рыжей лисы пришел в коробке из фешенебельного универмага на Бродвее. Фил разъезжал на экстравагантном желтом «бьюике» с откидным верхом, в то время как все соседи с Догвуд Лейн ездили на «фордах» и «шевроле». Стоило Элен намекнуть Филу на его расточительность, как он тут же успокаивал ее. «Не волнуйся, моя сладкая. Мы можем себе это позволить. Я всегда был первым, ты же знаешь». Он без труда мог убедить ее. А еще она вспомнила, как он говорил: «Тебе никогда не придется волноваться. Никогда».

– Тридцать тысяч долларов съест больше четверти страховки, – сказала Элен, сделав в голове быстрый подсчет. – Смогу ли я дать детям образование в колледже, когда они вырастут? Как долго я могу протянуть на оставшиеся семьдесят тысяч? – Внезапно сто тысяч долларов показались не такой большой суммой.

– Элен, – мягко перебил ее Эл, – боюсь, что будут проблемы.

Элен не приходилось иметь дело с деловым миром, поэтому она не понимала, что если поверенный произносит слово «проблема», на самом деле это означает «катастрофа».