Сотрудник абвера. Вдова. Архив царского профессора - [31]

— Нет. Наше командование все держит под контролем. Так что работать можно спокойно.

— А активизация русского подполя? Это ведь напрямую связано с их наступлением, гауптштурмфюрер.

— И это нам поможет.

— Как?

— Они активизировались и станут делать ошибки. Но меня сейчас больше волнует новая группа русских. Мне кажется, что на этот раз они подготовили нам сюрприз.

— В обстановке активизации боевых действий переход новой группы значительно облегчен для них.

— Мне нужно знать обо всех новых людях, что появились в Харькове, Генке. Обо всех! Я понимаю, что это сложно! Пусть полиция займется делом. Лично инструктируйте начальника Борзенко. Как оказалось его полицейские на что-то способны.

— Большинство задержанных — случайные люди.

— Это не вредит делу, Генке. Пусть проводят облавы. Проверять нужно всех кто прибыл в город за последние две недели или прибудет еще.

— А что делать с задержанной самогонщицей?

— К подполью отношения она не имеет. Это понятно сразу. Но в её доме нашли рацию и это пособничество врагу. Оставить такое без внимания мы просто не имеем права, Генке.

— Прикажете отправить её к Борзенко?

— Да. Пусть полиция занимается этим делом. Мне здесь все ясно. Но меня интересует Савик Нечипоренко.

— Я уже сообщил ему, что вы ждете его к себе. Он обещал сразу быть у вас, как только врачи отпустят его из госпиталя.

— За ним наблюдают?

— Да. Но Савик и не думает бежать, гауптштурмфюрер. Уже скоро его первый концерт в городе. Я сам просмотрел репертуар.

— И что там?

— Русские песни, которые поёт певец Лещенко. А Лещенко выступал в 30-е годы в Европе. И он подданный королевства Румыния.

— А Савик Нечипоренко?

— Также имеет румынское гражданство, гауптштурмфюрер.

— Вы смотрели его документы?

— Да. Я ведь вам их показывал.

— Я не о личных документах говорю, Генке. Что с его концертными бумагами?

— С документами все в порядке.

— Однако мне не нравятся обстоятельства его приезда в Харьков.

— Это война, гауптштурмфюрер. Всякий может нарваться на террористов. И то, что группу артистов случайно приняли за наш конвой неудивительно. Их машина с реквизитом военная и вполне могла перевозить солдат.

— Возможно, что вы правы, Генке.

— И Савика почти носят на руках румынские офицеры, что проходят лечение в Харькове.

— Мне нет дела до мнения румынских офицеров, Генке.

— А напрасно, гауптштурмфюрер. Среди них есть майор Драгалина.

— И кто это такой?

— Вы не знаете? Майор Ион Драгалина сын генерала Корнелиу Драгалина, командующего 6-м румынским корпусом. Он недавно был награжден Рыцарским крестом…

* * *

Харьков. Ул. Сумская, дом № 100. Управление службы СД генерального округа «Харьков».

18 мая 1942 года.

Савик Нечипоренко.

Савик Нечипоренко прибыл в управление гестапо на автомобиле который выделили ему румыны, на все время его пребывания в Харькове. Майор Ион Драгалина из 6-го армейского корпуса новосформированной 4-й румынской армии высказал свое удивление вызову в гестапо.

Драгалина находился в госпитале на излечении и среди румынских офицеров был завсегдатаем концертов Нечипоренко.

— Почему это они вызывают вас, Савик? Вы гражданин королевства Румыния. И мы союзники в этой войне.

— Очевидно, что гестапо интересуют подробности моего пребывания у партизан.

— Они сами не могут обеспечить безопасность своего тыла, а допрашивают пострадавших вместо того чтобы работать.

— Но я готов посетить местное гестапо, майор. Мне ведь не трудно еще раз дать им показания, если они им так нужны.

— Если возникнут проблемы, сразу известите меня. Савик. Без церемоний!

— Спасибо, майор. Но не думаю, что это понадобится.

— Машина в вашем распоряжении, Савик и мой шофер.

— А вот за это отдельное спасибо, майор.

— Надеюсь мы еще встретимся в Харькове, Савик?

— Почту за честь, майор распить с вами бутылку коньяка.

— Ловлю вас на слове, Савик.

Нечипоренко сел в авто и приказал шоферу везти его к управлению службы СД. И уже через полчаса Савик сидел в кабинете гауптштурмфюрера Вильке.

— Я не хотел вас беспокоить, господин Нечипоренко.

— Какое беспокойство, господин гауптштурмфюрер? Я все понимаю. И готов осветить на ваши вопросы. Хотя я уже говорил с офицером гестапо, когда был в госпитале.

Нечипоренко показал на раненую руку.

— Все это простая формальность, господин Нечипоренко. Или вы предпочитаете русский язык?

— О! Господин гауптштурмфюрер хорошо говорит по-русски. А я, как видите, с немецким испытываю затруднения.

— Не стоит на себя наговаривать, господин Нечипоренко.

— Но в Кишиневе все говорят по-русски и там это родной язык для многих. И мой родной язык тоже русский.

— Вы знакомы с майором Драгалиной?

— Он был на моих концертах в Кишиневе. Но близко мы не были знакомы. Я познакомился с ним только здесь в Харькове. Майор проходит лечение после ранения. И он нашел мне нового аккомпаниатора!

— Вот как?

— Мой аккомпаниатор погиб во время нападения партизан. Ужасная судьба быть погребенным в чужой земле. Я ведь и сам играю на рояле. И неплохо. Смею вас уверить. Но моя рука. И майор привел мне отличного парня. Виртуоз! Я возьму его к себе.

— Скажите, господин Нечипоренко.

— Прошу вас называть меня просто Савик. Я к этому привык. Не нужно «господина Нечипоренко».