Сотрудник абвера. Вдова. Архив царского профессора - [30]

— Скажу, ваше благородие! Все скажу!

— Прошу вас ближе к делу!

— Принесли мне этот чемодан неделю назад.

— Принесли?

— Я гоню самогон, ваше благородие. Жить то надо, ваше…

— Госпожа Сопельникова, меня не интересует самогон, меня интересует радиостанция, — перебил её Вильке.

— Я и говорю про эту рацию. Хотя я не знала, что в чемодане рация. Он не сказал мне ничего. Разве стала бы я прятать рацию, коли бы знала?

— Значит, человек принес в ваш дом чемодан, в котором была радиостанция? Я все верно понял? — спросил Вильке.

— Верно, ваше благородие. Все так и было.

— А кто принес вам этот чемодан?

— Дак он мне сахар поставляет и свеклу. Уже три месяца как. Плату самогоном всегда брал. А вот ныне притащил чемодан и за то, что я его сберегать стану, дал мне пять николаевских золотых червонцев!

Сопельникова подняла подол юбки и вытащила из-за голенища кирзового мужского сапога тряпицу, в которой были те самые пять червонцев.

— Вот они все здесь!

Вильке взял одну монету. Монета с изображением последнего русского царя Николая Второго, золотая, достоинством в 10 рублей.

— А имя есть у человека, который вам эти червонцы дал?

— Огородник! — ответила Сопельникова.

— Что?

— Все зовут его Огородник. Может такая фамилия, а может прозвище. Того не знаю. Но называла его всегда так.

— И он часто оставлял у вас такие вот чемоданы?

— Нет. Это в первый раз. Он мне сахар продавал. Свеклу, овощи разные. Тушенку мог достать, но я не покупала. Просил больно дорого.

Вильке повернулся к Генке и сказал по-немецки:

— Убрать эту женщину под замок. Пусть посидит у нас сутки.

— Прикажете пустить в обработку? — спросил Генке.

— Нет. Просто заприте под замок!

— Слушаю, гауптштурмфюрер.

Генке вызвал конвой и отдал приказ.

Сопельникова запричитала и хотела броситься на колени перед Вильке, но солдаты утащили её.

— Где люди, что взяли радиостанцию и эту женщину?

— Полицай Цыба ждёт в коридоре, гауптштурмфюрер.

— Сюда его! — приказал Вильке.

В кабинет вошел рослый полицай. Он браво щелкнул каблуками и вскинул руку в приветствии:

— Хайль Гитлер!

Вильке ответил на приветствие.

— Садитесь.

Полицай сел на табурет.

— Вы господин Цыба?

— Так точно, герр офицер!

— Не нужно так орать, господин Цыба. У меня к вам есть несколько вопросов.

Вильке уловил стойкий запах перегара, который исходил от полицая. Гауптштурмфюрер поморщился. Но Цыбу попрекать не стал. Он знал, что смысла это не имело.

— Скажите мне, господин Цыба, вы взяли эту женщину тихо?

— Как обычно произвели арест, герр офицер. Нам, значит, поступил сигнал, что эта вот баба по фамилии Сопельникова, есть агент партизан. Мы значит с парнями пошли проверить сигнал.

— Вам поступил сигнал?

— Так точно.

— А от кого?

— Дак наш полицай Сёмка Шишков сказал, что Сопелиха рацию прячет. Вот мы и проверили.

— Полицай Шишков сказал вам, что Сопельникова связана с партизанами. Так?

— Точно так, герр офицер.

— А где сейчас полицай Шишков, господин Цыба?

— Дак болеет он. Остался в казарме.

— Сообщил о радиостанции в доме Сопельниковой и заболел?

— Точно так. С утра прихворнул. Сказал, что Сопелиха с партизанами спуталась и слег.

Оберштурмфюрер Генке сказал по-немецки:

— Никакой информации о партизанах и рации у них не было, герр гауптштурмфюрер. Они с похмелья решили наведаться к Сопельниковой, которая торгует самогоном. Но очевидно в цене не сошлись и решили самогонку у Сопельниковй просто отобрать. И случайно обнаружили рацию. Был вызвал начальник полиции. Еще бы! Такая находка! И Борзенко приписал это не простой случайности. А якобы Сопельникова давно была у них в разработке.

— Откуда эта информация Генке?

— А они не особенно таились предо мной, герр гауптштурмфюрер.

— Не знали, что вы понимаете по-русски? Понятно.

— Борзенко сунул кулак в лицо этого Цыбы и предупредил его, чтобы говорил, что за «партизанкой» Сопельниковой полицаи следили давно.

— Я это и сам понял, Генке. Вы чувствуете, как разит от этого парня? Только этот запах показывает, что искал он у самогонщицы совсем не радиостанцию. Уберите эту свинью из моего кабинета. Пусть катится. И не забудьте выписать ему ордер на награду. Все же он нашел радиостанцию.

— Награду? Но за что? Они испортили все дело. Навели шуму на весь пригород. Теперь тот, кто оставил рацию, туда не сунется.

— Пусть получит свои деньги, Генке. Мы держим слово. Тот, кто выйдет на след подполья получит награду. Так или иначе, а вот этот полицай на след вышел!

— Как прикажете, гауптштурмфюрер…

* * *

— Итак, Генке, что мы имеем?

— Ничего! Оборванные нити из-за болванов полицейских.

— Вы не правы! Они хоть и случайно, но взяли передатчик. А это значит, что русские готовят новую группу. И группа скоро будет здесь, но связи у них не будет. Доставить новый передатчик такого класса задача не такая простая.

— Однако невыполнимой задачу также нельзя назвать, гауптштурмфюрер.

— Да, но время это нам дает.

— Время? Я бы хотел поговорить о времени, гауптштурмфюрер.

Вильке хорошо понял Генке. Тот хотел спросить о наступлении русских.

— Вы о том, что русские перешли в наступление?

— Да. Они вышли к Чугуеву и Мерефе. И прорвали наш фронт в районе Волчанска. А это прямая угроза Харькову. Не придется ли сдать город?