Сотрудник абвера. Вдова. Архив царского профессора - [17]

— Кто?

— Местные партизаны. Начальник гестапо перетряс полгорода! Ему позвонили из Берлина из канцелярии рейхсфюрера! Досталось тогда и мне.

— Вам?

— Начальник тылового обеспечения генерал Достлер лично звонил мне и грозил всеми карами, если хоть волос упадет с головы барона! Кричал, что я ни на что не годен, если не могу обеспечить простую охрану!

* * *

Лайденбах уже неделю как был в должности и позвонил на квартиру Рунсдорфа. Нужно было налаживать с ним контакты. Ибо зависело от этого барона многое.

— Господин барон? Это полковник Лайденбах!

— Вы новый военный комендант?

— Военный комендант Харькова.

— Чем обязан, герр полковник? — довольно грубо спросил голос из трубки.

— Я хотел выяснить все ли у вас в порядке?

— Моя работа, порученная мне рейхсфюрером, почти не движется. По-вашему это все в порядке?

— Простите меня, барон. Но я совершенно не знаю направления вашей работы.

Барон словно не слышал его:

— В этом городе нет никакого порядка, полковник. Даже простые вещи сделать крайне сложно.

— Я только недавно вступил в должность и всего не знаю. Потому и позвонил вам. Дабы оказать содействие в вашей миссии.

— Ваш предшественник этого не сделал.

— Но я хочу сделать, господин барон. Не удостоите ли вы меня чести посетить задние фельдкомендатуры?

— Охотно, господин полковник…

* * *

Харьков. Улица Сумская.

Апрель, 1942 год.

Квартира барона Рунсдорфа.

Барон Фридрих фон Рунсдорф посмотрел на своего адъютанта молодого лейтенанта Ганса Рикслера. Рикслер совсем не был похож на солдата. Да им и не являлся. Из военного на нём был только нескладно мешковато сидящий мундир вермахта.

Барон спас молодого Рикслера от Восточного фронта, куда не завершившего курс историка должны были отправить в декабре 1941 года. Конечно, этого тщедушного и худого студента никто не призвал бы в пехоту, если бы не случай.

Рикслер был противником нацизма и даже состоял среди сочувствующих социал-демократической партии. И дома у него была запрещенная ныне в Германии литература. На Рикслера донесли, и его путь лежал прямо в концентрационный лагерь для перевоспитания. Но бургомистром его родного городка оказался друг отца Рикслера-страшего, который также был ранее социал-демократом. Бургомистр вовремя уловил «куда дует ветер» и объявил свое социал-демократическое прошлое заблуждениями молодости. Хотя на момент его вступления в партию ему было 39 лет. Возраст совсем не юношеский.

И бургомистр вместо лагеря отправил молодого Рикслера в пехотное офицерское училище для подготовки офицеров тыла. Молодой человек, учитывая его почти университетское образование закончил его с отличием, но назначения в тыловую комендатуру не получил. Его сочли недостаточно благонадежным. «Пусть на фронте проветрится и наберется настоящего немецкого духа», так сказал про Рикслера один полковник вермахта. И молодой лейтенант получил назначение в маршевую роту на передовую.

— Тебе повезло, парень, — сказали ему. — Скоро будешь среди тех, кто войдет в Москву!

Но молодой человек совсем не рвался совершать подвиги во имя Адольфа Гитлера. И судьба свела его с бароном Рунсдорфом.

— Вы будущий историк, Ганс?

— Был им, герр полковник!

— Вы учились в Гейдельберге?

— Так точно, герр полковник! Но курса не завершил и степени не защитил!

— Какие ваши годы, Ганс. Вы готовитесь к отправке на фронт?

— Так точно, герр полковник.

— И я не смогу убедить вас остаться? Вы, как и другие молодые, люди хотите стать героем?

— Никак нет, герр полковник, — откровенно ответил Ганс.

— Но на вас мундир офицера. Зачем же вы тогда ушли из университета?

— Меня вынудили это сделать.

— И каким образом?

— Я был арестован, — признался лейтенант.

— За что?

— Пропаганда, герр полковник. Но я ничего такого не делал. Просто читал книги.

— Запрещенные книги? И что у вас нашли?

— Книгу Франца Оппенгеймера «Государство: переосмысление». А эта книга входит в список запрещенной литературы.

— И это весь ваш грех?

— Ещё разговоры, герр полковник, — Ганс покраснел. — Я вел неосторожные разговоры. Хвалил Веймарскую республику и сказал что время когда действовала Веймарская конституция — лучшее время в истории Германии.

— Понятно, ведь фюрер спас нас от этой конституции. За подобное могли в лагерь отправить.

— Хотели, герр полковник. Но вместо лагеря я оказался в военном училище.

— Понятно, лейтенант. Хотите стать мои личным секретарем? Другими словами моим адъютантом.

— Вы не шутите, герр полковник?

— Вы готовы принять мое предложение?

— Так точно, герр полковник. Но меня могут не отпустить к вам.

— Если я попрошу, то мою просьбу ваше начальство удовлетворит. До недавнего времени я состоял адъютантом рейхсфюрера СС.

* * *

И вот молодой Рикслер сидит рядом с ним в Харькове.

— Вы выполнили мой приказ, Ганс?

— Так точно, господин барон. Но в указанном вами месте интересующих вас бумаг нет.

— Вы ничего не пропустили?

— Как можно, господин барон.

— И там ничего нет относительно профессора Пильчикова? Но меня убеждали в обратном.

— Господин барон, это часть архива охранного отделения, которое работало в России еще при царе. Там есть документы по Харьковскому университету.

— Охранное отделение? Тайная полиция?