Сотки мне мечту - [4]

– Давайте заключим перемирие. – Кэт протянула руку с располагающей улыбкой. – Вы зовете меня Кэт, а я вас – Адам. Вы не будете уговаривать меня делать то, чем я больше не занимаюсь, а я помогу найти изделия для «Интертеч».

– Хорошо, перемирие. По крайней мере на время ужина!

Он взял Кэт за руку и улыбнулся.

Находиться рядом с Адамом было все равно что балансировать на краю Ниагарского водопада – страшно и весело.

Зазвенел колокольчик, дверь открылась, и в галерею вошел седой мужчина.

– Папа! – Кэт быстро направилась к нему. – Что ты здесь делаешь?

Они обнялись в центре галереи. Отец взглянул на Адама и грустно покачал головой.

– Мне нужно с тобой поговорить, но я вижу, у тебя клиент.

– Да, но он может подождать. Мы сегодня вместе ужинаем.

Отец посмотрел на Адама с любопытством и помахал ему рукой:

– Идите к нам, молодой человек! – И, понизив голос, шепнул Кэт: – А парень ничего.

Не дожидаясь ответа, он сделал шаг навстречу Адаму и схватил его за руку.

– Я Марти, отец Кэтрин Мэри.

– Адам Тормэн. Очень приятно познакомиться, сэр.

– Рад слышать, что вы пригласили мою дочь поужинать. Она слишком много работает.

– Папа! – Кэт почувствовала, что краснеет, как озеро Эри на закате. – Это деловой ужин. С нами идет Лисса.

– Ах вот как! – На широком лице Марти отразилось разочарование.

– Ну может быть, у нее будут дела после ужина и вы сможете получше узнать друг друга за чашечкой кофе? А чем вы занимаетесь, молодой человек?

– Я архитектор.

Кэт искоса взглянула на Адама и с облегчением увидела веселую усмешку в уголках его губ.

– Ого! Бьюсь об заклад, что это прибыльное занятие.

Кэт пыталась понять, рассматривает ли отец Адама как потенциального поклонника для нее или как возможного инвестора для себя.

Адам показал рукой в сторону офиса:

– Я пойду к Лиссе. Рад был познакомиться.

Марти кивнул и улыбнулся, но Кэт видела, что он чем-то озабочен.

– Что-нибудь случилось, папа?

– И да и нет.

Он снял очки в металлической оправе и начал протирать их концом галстука. Кэт заметила возбужденный блеск в его выцветших голубых глазах, блеск, которого она не видела с тех пор, как ее мать умерла. Но Кэт увидела и тревогу.

– Ты чересчур уж строга к старому человеку, Кэтрин Мэри.

– Не говори ерунды, папа. Тот, кто управляет таким заведением, как «Коммон граунд»,[1] всегда молод, даже если ему шестьдесят пять.

– Приятно слышать, но твоя мать управляла клубом со дня его основания. Через несколько месяцев после ее смерти я освободился от всех иллюзий относительно своих способностей к бизнесу. Если бы ты не занялась клубом, он прогорел бы уже год назад.

Кэт закусила губу и нахмурилась.

– Это не очень надежно, но мы все же там зарабатываем. Еще шесть месяцев – и мы вылезем из долгов.

В глазах отца появилось виноватое выражение. Этот взгляд она часто видела, когда была маленькой. Кэт нежно обняла отца за шею.

– И куда ты уезжаешь на этот раз?

– Ты знаешь, меня пригласили на день Святого Патрика в Чикаго. Естественно, я не мог отказаться, когда меня попросили заменить Шона, тем более ты знаешь, что я люблю ирландскую музыку больше всего.

На этот раз Кэт просто покатилась со смеху:

– Да, больше всего! Если не считать диксиленда, блюза и любой другой музыки, которую тебя приглашают играть.

Кэт перестала смеяться, когда отец показал ей заказное письмо.

– Из банка? Что им еще нужно? Надеюсь, это не по поводу последнего платежа по закладной? Я же объяснила им…

Марти тяжело вздохнул. Кэт перевернула конверт и посмотрела на штамп.

– Папа! Оно же пришло почти месяц назад! Почему ты не дал мне его сразу? Мы же договорились, что всеми финансовыми делами буду заниматься я.

– У меня не хватило духу. Но позвонили из банка, хотят поговорить с тобой в понедельник, поэтому, я думаю, ты должна все знать.

У Кэтрин засосало под ложечкой. Не отрывая взгляда от пола, отец наконец произнес:

– Это уведомление о том, что нас лишают права пользования.

Глава 2

Кэт услышала, как захлопнулась дверь за ее отцом. Она опустилась на край скамьи из черного дерева и разгладила скомканную бумагу. Банк отказывает им в праве выкупа клуба. Теперь придется покинуть родной дом навсегда.

У нее было одинокое детство. Отец часто бывал в разъездах, а мать все время посвящала бизнесу, но квартира над музыкальным клубом была для Кэт олицетворением благополучия.

Чувство горького сожаления захлестнуло ее. Если бы только родители не взяли кредит, чтобы расширить «Коммон граунд»! Если бы ее мать не сбил пьяный водитель! Если бы отец мог сам управлять клубом!

– Но они взяли кредит, мать погибла, а отец может только играть…

Кэт шептала эти слова и водила пальцами по бумаге, так что на извещении оставались следы от ее ногтей.

Она отказалась от стипендии и планов на будущее. И ради чего? Ради того, чтобы убедиться: всех ее усилий оказалось недостаточно для спасения клуба, услышать слова отца: «Встряхнись, дочка, это еще не конец света»?

Кэт наконец поняла, почему любимым маминым выражением было: «Не можешь исправить – терпи».

Девушка подумала, что самым трудным будет сообщить эту новость работникам клуба. Они заслужили того, чтобы услышать это от отца. Многие работали в клубе годами, отказываясь от более выгодных мест, поскольку верили в идею «Коммон граунд».