Сотки мне мечту - [3]

– Не могу тебя за это упрекнуть – он великолепен! Но почему только один?

– Потому что Кэтрин действительно больше не работает на заказ. Это была ее последняя большая работа, перед тем как она окончила школу искусств и отказалась от стипендии для продолжения учебы в Европе. У Кэт умерла мать, и ей теперь приходится заботиться об отце.

– Тяжелый случай. Он, должно быть, серьезно болен?

Лисса сардонически усмехнулась:

– О! Еще как! Помешан на музыке и страдает аллергией на чувство ответственности.

Кэт взяла ручку и блокнот. Выходя из офиса, она на мгновение увидела свое отражение в зеркале и с трудом поборола желание поправить прическу и подкрасить губы. Девушка напомнила себе, что ей нужно проявить сдержанность и только показать экспонаты.

Кэт вернулась к Адаму и Лиссе. Подчеркнуто равнодушные лица выдавали их: друзья говорили о ней.

– Так, значит, это была ваша работа? – Адам приподнял брови. – Я потрясен!

– Воспоминание о юности, – ответила Кэт. – Когда учишься, хочешь потрясти мир. А потом сталкиваешься с реальностью, становишься взрослее, опытнее…

– Послушай, старушка, я на восемь лет тебя старше, но не собираюсь хоронить себя раньше времени. – Лисса была в гневе. Она чертыхнулась и царственной походкой направилась в офис. Затем остановилась и бросила им: – Счастливо оставаться. Через двадцать минут я вернусь, чтобы поздравить оставшегося в живых.

Кэт приготовила ручку и посмотрела на Адама:

– Итак, что вас интересует, мистер Тормэн?

– Адам, – напомнил он.

Кэт строго постучала ручкой по блокноту.

– Меня интересует многое. – Он лениво улыбнулся. – Ужин при свечах, прогулки по лесу, вечер у камина… Остановите меня, когда вам что-нибудь понравится.

Боже! Она согласилась бы на все! Сердце Кэт готово было выскочить из груди. Она представила себе прогулку с Адамом по зимнему лесу: они сидят на поваленном дереве, он прижимает ее к себе. Она смотрит в его страстные глаза, Адам наклоняется, чтобы поцеловать ее…

– Ничего из этого мне не нравится, мистер Тормэн.

Кэт выставила перед собой блокнот, как щит.

– Черт побери! Вам просто нет равных! – воскликнул он с восхищением. – Как умело вы отметаете все, чего не желаете слышать!

– Мы, кажется, не очень-то преуспели в осмотре галереи.

Кэт говорила подчеркнуто строго, как воспитательница детского сада с очень непослушным ребенком.

– Мисс О’Мэлли, вы очень настойчивая женщина. – Адам вздохнул. – Я сдаюсь.

– Отлично!

– На какое-то время.

Не обращая внимания на последнее замечание, она направилась к настенному фонтану, который Адам рассматривал раньше.

– Вам это, кажется, понравилось?

– Мне нравится, как этот художник работает с металлом. Вам не кажется, что бронзовая и стальная скульптуры сделают атмосферу в зале заседаний правления слишком холодной?

– Совсем не обязательно. Это зависит от размера помещения, точки обзора, освещения – от самых разных факторов.

Адам описал зал заседаний, и разговор перешел на технические детали. Они обсуждали идеи, то соглашаясь друг с другом, то споря.

Кэт становилась все оживленнее. Ее глаза воодушевленно горели. Лицо раскраснелось. Локоны выбились из пучка и падали на шею.

Адам же, наоборот, никак не мог сосредоточиться. У него не укладывалось в голове, как эта девушка, столь увлеченная искусством и с таким глубоким пониманием сущности творчества, может удовлетвориться изготовлением одежды, хотя и очень красивой.

– Вы меня слушаете? – спросила Кэт, оглянувшись.

Прядь волос упала ей на глаза. Со вздохом разочарования она вынула заколку и распустила волосы.

Адам испытывал странные чувства. На девушке не было расшитого золотом платья, но рассыпавшиеся по плечам роскошные волосы придавали ей царственный вид.

Кэт провела рукой по медно-рыжим волосам, убрав их с лица. Картины, одна соблазнительнее другой, пронеслись в голове Адама. Кэт в золотом платье. Кэт в белой атласной ночной рубашке. Кэт в его объятиях, страстная и покорная, с волосами, рассыпавшимися по его рукам… Во рту у него пересохло.

– Я, должно быть, пропустил последнюю фразу.

Адам с трудом оторвал язык от неба, а Кэт сделала пометку в блокноте и улыбнулась.

– Итак, о главном вестибюле. Есть какие-нибудь идеи?

– Я хотел бы использовать здесь что-нибудь из текстиля, – ответил Адам. – Здание компании находится на территории, окруженной лесом. С трех сторон стекло, так что сезонные изменения в природе обеспечат визуальные картины, но они могут казаться иногда слишком холодными, поэтому вестибюль надо чем-нибудь смягчить и согреть.

– Текстиль – прекрасное средство, чтобы придать тепло интерьеру, – согласилась Кэт. – Большие композиции из стеганых материалов успешно используются при оформлении интерьеров коммерческих зданий.

– Я предпочел бы что-нибудь тканое, подвешенное к потолку, покачивающееся от потоков воздуха.

– Вы имеете в виду какого-то конкретного художника? – подозрительно спросила Кэт.

– Вас.

– Ах, как оригинально! Вы хотите повесить самый большой в мире шарф в холле вашего нового здания?

– Я хочу одну из ваших трехмерных композиций.

– А я хочу, чтобы вы перестали меня доставать! Но похоже, мы оба хотим невозможного.

– Знаете, мисс О’Мэлли, вы просто неотразимы, когда сердитесь, – заметил Адам.