Сотерис - [51]

— Будешь знать, как меня обижать, — наблюдая за ним, насмешливо проговорила Лилия.

Сашка выбрался на дорогу и, с трудом разлепив глаза, проворчал, вытряхивая из-за шиворота набившийся снег:

— Ладно, пошли лучше… А то станет поздно и нас не пустят!

В мягко освещенном холле было тепло и пахло мастикой. Сашка собрался просить дежурную передать тете Зине письмо, так как не хотел здесь долго задерживаться, но за стойкой никого не оказалось. Негромко мурлыкал на стене телевизор, тускло отсвечивал линолеум в коридоре, но кроме их двоих, никого поблизости не было.

Немного погодя, когда в коридоре никто так и не появился, Лилия спросила Сашку:

— А ты знаешь, как к ней пройти?

— Знаю.

— Так пошли, чего время терять?

На сей раз Сашке показалось, что тетя Зина начинает его припоминать: что-то неуловимое мелькнуло в ее бледно-голубых глазах, когда она открыла им дверь. Но в этом он был не уверен. Зато в чем можно было не сомневаться — это в том, что тетя Зина сменила увлечения.

От разбросанных повсюду рисунков не осталось и следа, за исключением нескольких, висевших сейчас на стене. Зато количество книг на полке прибавилось. Их характер неоспоримо свидетельствовал, что к тете Зине возвращается былой интеллект. «Карл Г. Юнг», — прочитал Сашка на обложке толстенной книги, что лежала на подоконнике, — «Психологические типы».

Пока они с Лилией ждали тетю Зину, вышедшую на минуту в соседнюю комнату, Сашка выглянул от скуки в окно: всё было так же, как летом, когда он с Андреем и Машей впервые приезжал сюда. Только голые ветви растущих рядом с окном кустов уже не скрывали от взгляда стволы деревьев, черных в последних лучах заходящего солнца. А за окном на карнизе лежал снег, в котором отпечатались следы крупной птицы.

По спине Сашки пробежала дрожь. Он быстро обвел глазами всё, что только мог разглядеть за стеклом, но ничего подозрительного не обнаружил. Тогда, закрыв на шпингалет открытую форточку, он отошел от подоконника и стал вместе с Лилией разглядывать рисунки на стене.

— Здорово рисует, — с завистью сказала Лилия, глядя на изображение, заинтересовавшее в прошлый раз Андрея. — Это вот Судакская крепость… А что ты скажешь про этого человека? — показала она на соседний рисунок, и Сашке пришлось приложить усилие, чтобы не вздрогнуть.

Перед ним на листе бумаги простым карандашом был нарисован Артист в момент, когда выкрикивал свои обвинения. Гнев и ужас читались на его лице, протянутая рука указывала на Сашку. Другой рукой он судорожно вцепился в шнурок на шее. На конце шнурка висел какой-то маленький круглый предмет. По-видимому, амулет.

Сашка вздохнул от облегчения, когда понял, что ошибся — карандаш тети Зины схватил другой момент жизни Артиста. Потому что в день своей гибели на шее у того никакого амулета не было.

— Так что ты скажешь про его характер? — повторила свой вопрос Лилия.

Кривляка и паяц, чуть не ляпнул Сашка, но в последний момент неизвестно почему не смог произнести это вслух.

— Несчастный человек, — буркнул он вместо этого и отвел глаза.

Лилия в ответ хотела что-то сказать, но тут дверь в комнату распахнулась.

— Спасибо за то, что взял на себя труд приехать, — мягко поблагодарила Сашку появившаяся перед ними тетя Зина. От былого придыхания в ее голосе не осталось следа. — Передавай привет от меня своей маме. И забери для нее кое-какие лечебные травы. — Тетя Зина протянула небольшой пакет. — Она пишет, что сильно простыла, это поможет ей выздороветь.

Сашка взял плотный, но легкий пакет, заметив, что тетя Зина внимательно разглядывает Лилию. Нечто похожее на одобрение проглядывало в ее взгляде.

— А ворон здесь больше не появлялся? — как бы между прочим спросил ее Сашка.

— Ворон? — с недоумением произнесла тетя Зина. — Какой ворон?

— Тот, на которого вы жаловались летом, — напомнил Сашка. — Вы говорили, он постоянно вам досаждает, и из-за него вы не можете открыть окно.

— А, тот ворон! — вспомнила тетя Зина. — Нет, по-моему, нет, — пожала она плечами. — Не замечала.

Больше делать здесь было нечего. Ребята попрощались и выскочили на улицу. За то время, пока они были у тети Зины, успело значительно стемнеть. Вдоль аллеи зажглись фонари.

— Ты прав, твоя тетя довольно симпатичная, — деловито сказала Лилия. — И совсем не похожа на ударенную молнией. А почему ты спросил ее про ворона?

Она посмотрела на Сашку, который неторопливо шел рядом, задумчиво пиная попадавшиеся на пути комочки снега. Он ничего не ответил, и Лилии пришлось повторить вопрос.

— Да что с тобой? — добавила она озабоченно, встав у него на пути, так что Сашке волей-неволей пришлось остановиться.

— А, фигня всякая! — очнулся он, проводя ладонями по лицу, будто отгоняя дурные мысли. — Просто эта тетя всегда приводит меня в какое-то злобно-тоскливое настроение, — заметил он хмуро. — А про ворона я спросил… да тоже ерунда. Ты вот лучше скажи, можно ли резонансом убить человека?

Лилия изумленно округлила глаза.

— Ну и вопросы у тебя! Наверное, можно. Всё можно, я думаю, если приложить достаточно энергии. Да хоть дом разрушить. Помнится, и Батон об этом упоминал.

— Вот как? — Сашка оживился. — А чем можно вызвать такой резонанс, он не говорил?