Сосуд - [29]
— Он здесь… Ищет тебя, — пронеслось в моей голове. — Уходи…Ты в опасности.
— Кто ты?! — я заглянула в её янтарные глаза. — Почему я слышу тебя?!
— Не важно. Уходи.
— Я увижу тебя ещё?! — волчица поднялась, и огромными прыжками достигла противоположного края поляны. — Скажи мне!
— Возможно… — миг, и она скрылась в лесу.
Я сидела на том же месте, утопая в молочно — белом тумане, который медленно рассеивался, а вместе с ним и мир, окружавший меня, стал изменять свои очертания.
Луна серебристым светом заливала поляну. Дуб, величественный и прекрасный, разом словно иссох, превратившись в старое, страдающее от одиночества дерево.
Деревья вокруг, причудливо сплетясь голыми или же с редкой листвой ветвями, вздыбили корни и изогнули стволы. Трава под моей рукой стало жесткой и колючей. От земли потянуло сыростью, влажной и такой… мертвой?! Холод пробирал меня до костей, будто и не лето вовсе.
Наваждение. Это ощущение дурмана, навеянного сна схлынуло, оставив меня беззащитной посреди уже совсем недружественного леса. Вдруг, что‑то завозилось у моих ног, словно хотело вырваться из‑под земли! Я поспешно отодвинулась в сторону. Затем отодвинулась еще. Зачем же мне мешать странной кочке передвигаться по поляне?! Тем более она была не одна.
Вдали раздался протяжный вой. Нет, не волчий. Жуткий, пробирающий до дрожжи. В кустах слева от меня, куда я так опрометчиво стремилась на всех парах, вскочив на ноги, что‑то чавкало и урчало.
— Ай! Мама! — взвизгнула я. Белесая, с подгнившей кожей, рука вцепилась в мою лодыжку и потянула. — Да что ж это такое?! Да, отцепись же ты от меня!
Выдернув ногу, я от усилия оказалась на четвереньках. Ладушки, и так можно достаточно резво убегать. Ой, а чьи это глазки такие красненькие из кустиков на меня смотрят?! Ай, не надо, не буду знакомиться, мне Рихард запретил!
Я вскочила и развернувшись на пятках, улепетывала, как мне казалось, в самое безопасное место посреди этого праздника мертвяков — к Дубу. А то, что это были мертвяки, я поняла почти сразу.
Достаточно ловко взобравшись на толстую ветку дерева и свесив ноги, я с интересом наблюдала за открывшейся передо мной сценой.
Безвременно, а может и временно, судя по их активности, почившие люди и животные, ползали, скулили, дрались между собой, но, безусловно, находились в поиске… меня любимой.
Мою же персону, слегка уставшую от созерцания возни внизу, занимало два вопроса, которые я себе и задала, почему‑то вслух:
— Где Рихард?! И как скоро они догадаются залезть на дерево?!
Ой, кажется, один меня услышал! Чего это он на меня так уставился?!
— Уважаемый, я совсем не вкусная!
— Гы?! — ответили мне.
Мертвяки умеют говорить?! Хотя этот совсем немного разложился. Фу — у, это что зубы?! У него из щеки зубы видны?! Какая гадость.
— Вот — вот! Погрызите лучше ручку вашего соседа! — поддержала я беседу. — Или ножку! Она у него еще ничего, упитанная!
— Ыы — ы! — отчитались мне и решительно направились в сторону моего дерева.
— Нет — нет, милый мертвяк, Вам не сюда! Вам туда! — ткнула я пальцем в противоположную дубу сторону. — Ой, человека вижу! Да — а, такого вкусного, большого! Лорды, они знаете, мягкотелые! Кожа у них нежная — нежная!
— Гы?! — мертвяк застыл в двух шагах от Дуба. Это что сомнение?! О, Айора, меня возможно сегодня не сожрут! Но нет, он повернулся и стал подзывать сородичей, или как их еще можно назвать?
— Зачем же делиться, уважаемый! Во — о-от там вас ждут! Вас — вас! — убеждала я мертвяка, отламывая, да простит меня Дуб, его ветку поувесистей. Отбиваться же чем‑то надо? — А здесь — нет! Не ждут. Тут вообще никого нет!
— Да, милая моя, я, конечно, знал, что ты забавная девочка, но такое!.. — мужской, до боли знакомый голос, раздался совсем рядом со мной. — Торговаться с умертвием — это что‑то!
Вздрогнув, я не рассчитала своих сил, и, выпустив надломанную ветку из рук, полетела вниз. Благо, меня поймали. Худо, что поймали костлявые дурно пахнущие руки.
Приоткрыв глаза, я уставилась в полусгнившую полу обглоданную зверями рожу моего спасителя.
— Ма — а-а — а-а! — я орала так, как не орала никогда, отбиваясь руками и ногами.
— Гы! Ыыыы! — мертвый господин, проявивший любезность и спасший меня от тягостной встречи с матушкой — землей, морщился и пытался оправдаться. Или что это было?!
— О, боги, спасите меня! — ржал Рихард, обнимая ствол Дуба.
Глава 14. О том, что язык — враг твой
Сумрачный лес.
— Вот скажи мне дорогая, за каким демоном, ты поперлась в Сумрачный лес? Я тебе что сказал? — в мои глаза вновь заглянули, явно пытаясь найти чувство вины или раскаяние. По — видимому, не нашли, потому меня ссадили с колен и пристроили под боком.
— Сидеть на дубе! — буркнула я, прижимаясь к тёплому телу Рихарда, и вытянув ноги к костру.
Упокоив мертвяков, вернее просто спалив их магическим огнем, на той же поляне Рихард разбил лагерь. Моего мнения не спрашивали. А просто усадили на расстеленный у корней Дуба плащ, и отправились стреножить коней.
— А ты что сделала? — вкрадчиво спросил сиятельный дознаватель.
— Сидела!
— На чем?!
— На Дубе! — ну, подумаешь, дуб был не тот и не там.
— Ты издеваешься?! — грозно рыкнул маг. — Какого лешего ты оказалась на этой поляне?! Вот только ляпни мне еще одну глупость и я тебя…
Я попала в другой мир! Я это признала, как только окружающая действительность не оставила мне никакого шанса на популярную в среде утонченных натур шизофрению. Или хотя бы на невроз средней тяжести. - Ха! - скажите вы, - нашла кого удивить! Кто в наше просвещенное Интернетом время не слышал, как кто-то попадал в другой мир! - Согласна! - отвечу я, - Вы, безусловно, правы! Но... разве я не сказала?! М-да, как-то даже неудобно получилось... Попала-то я не одна ... - ЧТО?! - Свекровь! Да-да, моя любимая свекровь оказалась там вместе со мной! Где это там?! А чёрт его знает! О-о-о, а вот и чёрт, пойду спрошу у него! - Эээй, милейший, а подскажите-ка мне..
"Мой нежный цветок" - так звала меня мама. "Цветочек" - часто повторял Он, моя первая любовь. И я не спорила ни с кем, я, Тиана, дочь Тайи,бывшей жрицы храма богини Айоры и охотника Брона, верила в это... Верила в то, что я слишком слаба, чтобы совершить невозможное - жить, когда другие умирали в Ледяной пустыне, в плену у мраров, полу людей-полу зверей. Я верила, что не смогу... пока я не услышала, что суровые мрары зовут меня Тхаа - "Сильная". А сильной не пристало жаловаться на жизнь, потому не буду. Скажу только одно, зря они меня к себе в стойбище ведут, ох, зря! Прода от 28.02.2015 г.
Матаи - не люди, но служат им. Дочери Луны, подчиненные Святой Церковью во благо человеческого рода, слепы от рождения, и тем не менее единственные, кто видит демонов и прочих приспешников Сатаны, проникающих в наш мир. У матаи нет своего имени, нет семьи, нет дома... Говорят, что нет и души. Врут. Как и во всём остальном. Откуда я это знаю?! Всё просто. Я - матаи! Прода от 1.03.2015.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Неспокойно нынче на Араханте! Плетутся против монарха коварные интриги, отдаются за долги юные выпускницы школ благородных девиц, нападают на путников странные существа… А бездушные боги не хотят разбираться с проблемами перекладывая их решение на хрупкие плечи дочери главного советника. Нет, хоть бы спросили — а хочет ли этого она? Можно подумать ей своих неприятностей мало.