Сострадание к врагу - [69]

– Может быть, она готовится с нами расправится?

– Может быть. Но я пока совершенно не представляю, с какой стороны она нанесет удар. Всему этому должно быть какое-то объяснение.

– Какое?

– Я не знаю. Но я чувствую, что все это можно привести к общему знаменателю. И если мы этого не сделаем…

В дверь вежливо постучали, и Кеша просунул голову в каюту.

– Что тебе? – спросила Вера строгим, и почти материнским тоном.

– Болит голова. Еще с ночи раскалывается.

– Выпей таблетку.

– Только что выпил. Должна помочь. Но у меня никогда раньше так сильно не болела голова.

– Если таблетка не поможет, попробуем что-то еще. Если не станет легче через двадцать минут, подойдешь ко мне.

* * *

Кеша вышел из корабля. Остановился, прижал кулаки ко лбу. Голова болела так, что хотелось биться ей о стену. Он сделал несколько шагов в сторону густой травы, споткнулся и упал. Солнце, почти такое же, как земное, но чуть более красноватого оттенка, светило прямо в глаза. Кеша заметил, что может смотреть на солнце, не прищуриваясь. Он смотрел на солнце так же просто, как смотрят на экран компьютера или на глянцевую журнальную страницу. А ведь Капитан тоже сказал, что его зрение изменилось, что-то случилось с его глазами, вспомнил Кеша, неужели и со мной происходит то же самое? Это хорошо или плохо?

Боль внутри его мозга начала пульсировать, но стала не такой интенсивной. Кеша представил себе боль в виде сверкающей ледяной горы. Таблетка, которую он принял, срезала с этой горы верхушку, но гора задрожала, готовая взорваться страшным пламенным извержением. Он приподнялся, затем сел. Сейчас его голова кружилась, все вокруг плыло и меняло очертания.

Кажется, я умираю, подумал Кеша, или я уже умер. Я мыслю, значит, я существую. Но, похоже, что я теряю способность мыслить правильно. Где я? О чем я думаю? Сколько будет дважды восемь? Я ни в чем не уверен. То есть, нет, в одном я уверен: я заболел. Это не то, совсем не то, что было со мной раньше, я привык болеть, я знаю, но то было совсем по-другому. Значит, я заразился здесь, на этой планете. На гостеприимной планете. Почему мы до сих пор не назвали ее? Может быть, она мстит нам за то, что мы даже не потрудились дать ей названия? Она была так прекрасна поначалу, я это помню, она была просто раем, а мы отнеслись к ней просто как к большому носовому платку, высморкались, все. Я заразился и могу заразить остальных. Тогда со всеми будет то же самое. Нет, я должен это остановить. Я должен спасти остальных. Я должен уйти.

Он попытался встать на ноги, но снова упал. Тогда он попробовал ползти и заметил, что ползти было гораздо легче; травяной ковер был мягким и упругим. Он полз вперед, а трава распрямлялась сразу за ним; трава окружала его со всех сторон, это было почти так же уютно, как лежать в гамаке или в колыбели. Все вокруг наполнялось шумом, мир превращался в мелькание бессмысленных цветовых пятен. Кеша уже не видел ни неба, ни травы вокруг себя. Он просто полз вперед.

Он очнулся несколько часов спустя. Сознание прояснилось, но тело было таким слабым, что казалось невозможным просто шевельнуть рукой или ногой. Он лежал на опушке леса. Судя по положению солнца, уже прошло много часов с того времени, когда он вышел из корабля. Голова почти не болела, но казалось, что она раздувается изнутри. Что я сделал? – подумал Кеша. – Почему я оказался здесь? Я ведь не смогу вернуться. Надо что-то делать.

Собрав последние силы, он подполз к ближайшему стволу, оперся на него и встал на колени. Перед ним расстилалось травяное море, но «Гордый» исчез. Вначале Кеша подумал, что корабль просто улетел, но быстро отбросил эту мысль. Местность была совершенно незнакома. Судя по всему, в бессознательном состоянии он сумел проползти много километров и забраться в такое место, откуда корабль просто не виден. Но для этого нужно было ползти с очень приличной скоростью.

Опираясь на ствол, он поднялся. Каждая мышца тела болела, дрожала и требовала отдыха. Неужели я все-таки прополз эти километры? – подумал он. – Попробуем посчитать. Допустим, что прошло часа четыре, а я переместился километров на десять или даже больше. Я должен был ползти сквозь траву со скоростью что-то около трех километров в час, и при этом не останавливаться и не отдыхать. И при этом поддерживать одно и то направление. Даже здоровый человек неспособен на это.

И в этот момент он понял.

Кажется, планета нанесла первый удар, подумал он.

* * *

Вскоре Денисов увидел озеро. Дул легкий ветер, и небольшие волны набегали на берег. Вдали, на самом горизонте, виднелась гряда холмов. Возможно, озеро было километров двадцать или даже тридцать в ширину. Выглядело оно прекрасно. Если в раю есть озера, то райское озеро должно выглядеть именно так.

– Остановись, – приказал он.

В воде резвились крупные рыбы или морские звери, похожие на дельфинов или русалок. Они прыгали, поднимали фонтаны брызг, гонялись друг за другом. Денисов поднял винтовку и прицелился, но затем передумал. Неизвестно, что это за существа. Они могут быть разумны. Они могут быть опасны. Они могут иметь чувства, похожие на наши. Он забросил винтовку за плечо и соскочил с тележки.