Сострадание к врагу - [45]

– Не бери в голову, – сказал Денисов. – Это могло случиться с каждым из нас. Ты ни в чем не виноват.

– Я знаю. Но когда это происходит прямо у тебя на глазах…

– Ты просто в первый раз видел смерть друга. Знаешь, пять лет назад, когда погиб мой напарник, меня тошнило два дня. С тех пор я смотрю на смерть по-другому.

– Как умер твой напарник?

– Его случайно задело лучом и разрезало пополам. Я стоял в трех метрах от него. Совсем близко, меня даже забрызгало кровью.

* * *

Когда Кеша рассказал о предупреждении, начале ему никто не поверил. Но, чем больше он говорил, тем серьезнее становились люди. Когда же он назвал планету Тибер, Йец закрыла лицо руками.

– Что с тобой? – спросил Денисов.

– Он говорит правду. Такая планета существует, но он никак не мог об этом знать.

– Ты плачешь?

– Я родилась на Тибере, – сказала Йец. – И прожила там двенадцать лет. Там остались мои друзья, мое детство, моя жизнь. Тебе этого не понять. Тибер прекрасен, его не сравнить с вашей Землей. Но он так далеко, что я никогда не смогу вернуться. Мы создаем планеты-кладбища, где продолжают жить сознания всех наших умерших. Вы, на вашей странной Земле, пытаетесь как-то сохранить тела умерших, а мы стараемся сохранить души. Это правда. Вполне возможно, что это как раз такая планета. Таких кладбищ несколько в галактике, но доступ сюда закрыт. Закрыт для всех. Мы никогда не общаемся с сознаниями мертвых. На этой планете может храниться сознание моей матери. Моя мать может быть совсем рядом. Она может видеть и слышать меня сейчас. Он сказал правду. И нет ничего странного в том, что женщина плачет. Ты просто слишком привык жить в своем отвратительном мужском мире.

Она вытерла глаза.

– Прости меня. Эти люди выполнят свою угрозу?

– Это не люди, – ответила она. – Это механическая охрана. Они будут действовать по своей программе. Если они сказали, что уничтожат нас в течение суток, значит, так оно и будет.

– А если попробовать договориться с ними?

– Нет. Это бесполезно. Легче договориться с калькулятором или с шагающим экскаватором.

– Тогда остается один выход, – сказал Денисов, – мы уйдем в гиперпространство прямо отсюда.

– Ерунда. Ты думаешь, что это что-то изменит?

– Постой, постой, – удивился Сергей. – Получается, что все это время мы могли взлететь? Стартовать со дна этого ущелья? Что же вы мне тут рассказывали? Ведь гравитационный двигатель нас не поднимет, правильно?

– Правильно. Но гравилеты нашего класса могут перемещаться в трех режимах: вдоль струны, на собственной тяге и в гиперпространстве. Первое и второе невозможно. Остается третье.

– Так в чем же дело?

– В кривизне пространства. Лучше всего входить в гиперпространство с околопланетной орбиты, – сказал Денисов. – Только в этом случае мы можем точно попасть в точку назначения. Любая планета искривляет пространство. Мы имеем лишь единственный режим перехода: тот, что рассчитан на кривизну околопланетной орбиты. То есть, если мы стартуем с орбиты и ошибаемся в расчетах, скажем, на миллион километров, мы все равно попадаем в нужную точку, то есть, на орбиту. Мы перемещаемся между точками с оптимальной кривизной. Это очень удобно. Можно прыгнуть из пустого межпланетного или межзвездного пространства, но чем дальше от оптимальной точки ты находишься, тем труднее рассчитать траекторию. Разброс обычно такой большой, что прыжок превращается в бесполезную трату времени. Но если ты попробуешь прыгнуть с поверхности планеты… Присутствие больной массы слишком искажает поле на старте. Короче говоря, никто и никогда не возвращался после такого прыжка. Это прыжок в ничто. Прыжок в смерть.

– А что, пробовали?

– Пробовали давно, в самом начале, когда гиперпространство было в новинку. Но после того, как исчезли все до одного корабли, желающих попробовать не уже находилось. В лучшем случае они просто выстреливали в бесконечность, а в худшем – распадались на элементарные частицы. Никто не знает, что с ними происходило. Никто не вернулся после такого прыжка.

– Тогда надо придумать что-то другое.

– Ничего другого нет, – сказала Йец. – Все, что мы смогли бы сделать за эти оставшиеся сутки – это запастись водой и отремонтировать шлюзовой отсек. Хорошо бы достать еды, но я не имею понятия, где искать еду на этой планете.

* * *

Его старания все же увенчались успехом: наконец, он разобрал передние лапы пса. Подушечки лап с когтями были идеальным устройством для подъема по крутой стене ущелья. Ему удалось подняться и закрепить веревку на краю. Пользы от этого было мало, никто не стал подниматься, сейчас все были заняты ремонтом корабля, дело нашлось даже для Рыжей, которая набирала воду из ручья в большие баллоны. Немного вниз по течению, у водопада, ручей образовывал небольшое озеро, в этом месте удалось выловить десяток крупных рыбин. Этой еды хватило бы на день или два. Люди старались изо всех сил, но настроение было отвратительным. Мать Кеши постоянно плакала, Рыжая беспрестанно ругалась.

– Заткнись, – сказала ей Йец, – или я помогу тебе замолчать. Ты мешаешь работать.

– Я имею право говорить все, что хочу! Я не хочу быть членом этого клуба самоубийц! Вы обрекаете всех нас на смерть!