Сосны. Заплутавшие - [3]

– Повеселились?

– Нет. Вообще-то нет.

Итан подумал, что Белинда, в свою очередь, задаст ему тот же вопрос – осведомится о том, как он провел вечер, – но спустя пять секунд неловкого молчания, пока они глядели друг другу в глаза, она так и не заговорила.

В конце концов Итан постучал по столу костяшками пальцев.

– Я буду у себя в кабинете.

* * *

Бёрк закинул ноги на массивный стол и удобно развалился в кожаном кресле с дымящейся чашкой кофе в руке. Голова гигантского лося таращилась на него с подставки на дальней стене. Благодаря этой голове и трем древним футлярам для ружей за столом Итан чувствовал, что у него в кабинете имеются все атрибуты провинциального шерифа.

Вот-вот должна была появиться на работе его жена. В прошлой жизни Тереза работала помощницей адвоката. В Заплутавших Соснах она была единственным риелтором города, что означало – она проводит дни, сидя за столом в редко посещаемом людьми офисе на Главной улице. Ее работа, как и подавляющее большинство других занятий местных жителей, была по большей части показушной. Очковтирательство для поддельного города. Лишь четыре-пять раз в году она и вправду помогала кому-нибудь с покупкой нового дома. Образцовых местных жителей каждые несколько лет награждали возможностью улучшить свои жилищные условия. Те, что пробыли здесь дольше всего и никогда не нарушали правил, жили в самых больших, самых красивых викторианских домах. А тем супружеским парам, в которых жены беременели, были почти гарантированы новые, более просторные дома.

В ближайшие четыре часа Итану нечем было заняться и некуда было идти.

Он открыл книгу, которую взял в кафе.

Проза была лаконичной и блестящей.

Он сглотнул, прочитав описание ночного Парижа.

Рестораны, бары, музыка, сигаретный дым.

Огни настоящего, живого города.

Ощущение огромного мира, полного разнообразия и завораживающих людей.

Свобода исследовать этот мир.

Спустя сорок страниц Итан закрыл книгу. Он не мог больше этого выдержать.

Хемингуэй его не отвлекал. Он не уносил его прочь от реальности Заплутавших Сосен. Хемингуэй тыкал его лицом в эту реальность. Сыпал соль на незаживающую рану.

* * *

Без четверти два Итан вышел из своего офиса и лениво прогулялся по тихим соседним улицам.

Все люди, мимо которых он проходил, улыбались и махали ему, приветствуя с искренним, казалось бы, энтузиазмом, как будто он жил тут годами. Если они втайне боялись и ненавидели его, то хорошо это скрывали. Да и с чего бы им было его бояться? Насколько Итан знал, в Заплутавших Соснах только он один знал правду, и работа его заключалась в том, чтобы и дальше поддерживать нынешний порядок вещей. Поддерживать мир. Поддерживать ложь. Скрывать правду даже от жены и сына. В первые две недели в должности шерифа он бо́льшую часть времени проводил, изучая досье на каждого жителя, изучая подробности их прошлых жизней. Детали их интеграции. Основанные на наблюдениях отчеты об их последующей жизни. Теперь он знал личные истории половины людей города. Их секреты и страхи.

Знал, кому можно доверить поддерживать хрупкую иллюзию.

Знал, в чьем лощеном фасаде имеются чуть заметные трещинки.

Он превратился в гестапо из одного человека.

Необходимость – он это понимал.

И все-таки все это было ему ненавистно.

* * *

Выйдя на Главную улицу, Итан шагал на юг до тех пор, пока не кончились тротуары и здания. Дорога тянулась дальше, и он дошел по ней до леса с высокими соснами. Городской шум замер вдали.

Миновав дорожный знак, предупреждавший, что впереди крутой поворот, Итан прошел еще пятьдесят шагов, остановился и оглянулся на Заплутавшие Сосны. Никаких машин. Все тихо и спокойно. Ни звука, кроме голоса одной-единственной птицы, щебечущей на высоком дереве над головой.

Он шагнул с обочины и углубился в лес. Воздух пах сосновыми иглами, нагретыми солнцем.

Итан шел по пружинящей лесной подстилке, через полосы света и теней.

Он шел достаточно быстро, чтобы рубашка на спине вспотела. Там, где ткань прилипла к коже, ощущалась прохлада.

Это была приятная прогулка. Ни надзора, ни людей. Лишь один человек, идущий через лес, на недолгие минуты оставшийся наедине со своими мыслями.

Оставив дорогу в двухстах ярдах позади, Бёрк добрался до больших камней – груды беспорядочно разбросанных меж сосен гранитных блоков. Там, где лес начинал подниматься в гору, высился наполовину обнажившийся пласт скальной породы.

Итан подошел к этому месту.

С расстояния в десять футов гладкая поверхность вертикальной скалы казалась настоящей. Вплоть до прожилки кварца и ярких пятен мха и лишайника. Но при близком рассмотрении иллюзия переставала быть такой убедительной, поверхность скалы была слишком уж правильным квадратом.

Итан отступил назад на несколько шагов и стал ждать.

Вскоре он услышал приглушенный механический гул начавших поворачиваться механизмов. Вся поверхность скалы поднялась, как гигантская дверь гаража – достаточно широкая и высокая, чтобы в нее вписался трактор с прицепом.

Итан нырнул под поднимающуюся дверь, в сырую подземную прохладу.

– Здравствуйте, Итан.

– Маркус.

Тот же провожатый, что и раньше, – парень двадцати с чем-то лет со стрижкой «ежик» и четко очерченным подбородком, смахивающий на пехотинца или копа. На нем была желтая ветровка, и до Итана дошло, что сам он снова забыл куртку. Ему предстояла еще одна ледяная поездка.