Запах крови Уилли почуял еще за квартал от дома, где жила Джоан.
Уилли замер и вдохнул поглубже стылый вечерний воздух. Стояла поздняя осень, нудно моросил дождик, да и ветер задувал с реки, так что этот запах меди, острых пряностей и огня был едва уловим. Но только не для него. Этот запах Уилли не спутал бы ни с чем. Так пахнет только человеческая кровь.
Легко зашуршали шины, и на дорожке показался велосипедист в ярко-оранжевой куртке. Уилли, пятясь, укрылся в кустах. Что за осел разъезжает по парку в столь поздний час! Уилли протяжно взвыл. Велосипедист, растерянно оглядевшись, нажал на педали и вскоре растворился в сгущающемся сумраке.
Уилли вышел к краю парка и, прячась за кустами, оглядел улицу. Перед домом Джоан, сверкая красными и голубыми мигалками, стояли две патрульные машины, а издалека неслось завывание сирен, предвещая прибытие еще нескольких полицейских автомобилей.
Что, черт возьми, происходит? От тяжелого запаха человеческой крови у Уилли голова пошла кругом, и отчаянно забилось сердце. Опасаясь худшего, он развернулся и припустил в глубь парка, забыв, что его могут заметить. От стремительного бега в легких начало саднить, а язык готов был вывалиться изо рта, но Уилли, не сбавляя темпа, домчался до самого берега реки. Только здесь он остановился, пытаясь унять дрожь тела, а потом забился под опору моста и принялся невидящим оком провожать редкие автомобили, проносящиеся где-то вдали, и вслушиваться в жизнь ночного города.
Минут через десять, когда самообладание вернулось, Уилли покинул свое убежище. На глаза ему попалась белка. Быстрыми прыжками она передвигалась от одного дерева к другому. Мгновение — и зверек оказался во власти Уилли. Густая кровь и сочная плоть белки сначала обожгли ему рот, а затем наполнили силами. Пора было возвращаться домой.
— И прошу тебя, Уилли, не заговаривать мне зубы, — с лукавой строгостью произнесла Ранди Уэйд. — Ты все равно не добьешься от меня того, о чем мечтаешь.
Невысокий парень, глядя в зеркало над кушеткой, придал своему лицу обиженное выражение и, повернувшись к Ранди, изрек:
— Так вот, значит, какого ты обо мне мнения! Я прихожу к тебе, прошу помощи, а что получаю в ответ? Обвинения в приставаниях! А я-то считал тебя своим старым другом!
— Тогда почему же с первого дня знакомства ты допускаешь всякие вольности? — запальчиво сказала Ранди.
От греха подальше Уилли сменил тему разговора:
— А ты все-таки любитель, Ранди. Только дилетант может заниматься бизнесом в таких апартаментах. — Уилли расположился в кресле, обитом красным бархатом. — Не пойми меня превратно, мне здесь нравится, и кресла в викторианском стиле весьма по душе, и еще я жду не дождусь, когда же мне будет наконец позволено заглянуть в спальню... Но, подруга моя, ты же — частный детектив, и тебе просто полагается иметь крошечный офис в самой неблагополучной части города. Ну, сама знаешь, такую запыленную комнатенку со стеклянной дверью... И в твоем письменном столе непременно должна отыскаться початая бутылка дешевого виски, а по углам обязаны громоздиться обшарпанные шкафы, собственноручно переделанные в картотеки...
Ранди улыбнулась.
— А ты хотя бы отдаленно представляешь, в какую сумму мне влетит аренда так живо описанного тобой крошечного офиса? Да он мне в общем-то и ни к чему. Ведь у меня есть телефон, и его номер, между прочим, занесен в «Желтые Страницы»...
— «ААА. Сыскное Агентство Уэйд»? — ехидно поинтересовался Уилли.
— Да. А ты что-то имеешь против?
— Ранди, душка, мне понятно твое желание открывать список всех детективных агентств города, но, по-моему, если бы Господу Богу было угодно, чтобы все на свете названия и имена начинались на «А», то изобретать остальные буквы он бы не стал. — Но, видимо, вспомнив, зачем пришел, Уилли оставил шутливый тон: — Так ты поможешь мне или нет?
— Может, и помогу, но уж точно никак не раньше, чем ты расскажешь мне, что произошло, — заметила Ранди, хотя про себя уже давно решила, что сделает для Уилли все от нее зависящее.
Уильям Флембикс ей нравился; она была даже не против его упорных, слегка неуклюжих приставаний. Хотя в этом Ранди ни за что бы не призналась. Кроме того, она была у Уилли в долгу. Познакомились они при весьма неприятных обстоятельствах: Ранди оказалась наследницей множества просроченных счетов, оставленных ей бывшим неверным супругом. Тогда-то к ней в дом и пожаловал Уилли — служащий местного банка, а точнее, отдела, который занимается дебиторскими задолженностями. В те дни Ранди никак не могла отыскать работу, находилась в расстроенных чувствах, и Уилли, проникшись к ней состраданием, предложил молодой женщине поработать в стае «Гончих ада» — так, несколько выспренно, он именовал свой отдел. Нельзя сказать, что выдавливание из людей долгов пришлось Ранди по душе, но в то тяжелое время даже такая работа казалась ей даром небес. В общем, она поступила на службу в банк, а уволилась оттуда лишь после того, как смогла оплатить все свои счета.
Уилли, внезапно съежившись в кресле, хрипло сказал:
— Ранди, дело-то очень серьезное.
Ранди знала Уилли несколько лет, но ни разу еще не видела друга таким испуганным. Она села на кушетку и тихо произнесла: