Деваться было некуда, казаки всё равно направились бы к родным берегам, где были бы пленены князем Львовым. Затем последовало бы прощение и зимовка в Кагальнике. А весной непременно взыграл бы параноидальный нрав Стеньки. Не нужно быть серьёзным военачальником или политиком, чтобы поднять на бунт взбудораженную и оголодавшую толпу. Достаточно толики харизмы, а этого добра у Стеньки было с избытком. Это остановить раздражённых людей трудно, тяжело провести их мимо тлеющих восстанием деревень и посадов. А призвать к погромам и повести толпу бить всякого, кто попадётся под руку – как говорится, дурное дело не хитрое. В присутствии параноидального лидера смолкнут или станут неслышными трезвые голоса, никто уже не сможет остановить назревшее кровопролитие.
Первой жертвой междоусобицы падёт, несомненно, Царицын, затем… далее неважно, куда поведёт обезумевших людей их безумный вождь. Вниз к Астрахани или вверх к Саратову – всюду огненные семена восстания падут на подготовленную почву. Спровоцированный Разиным голод и алчность при виде богатой добычи Персидского похода – что ещё нужно, чтобы разъярить тёмную толпу?
Никто не сможет предугадать, как развивался бы ход восстания, такие вещи не алгоритмизируются. Допустить можно всё, что угодно, вплоть до торжественного въезда Стеньки в Первопрестольную. Общим в любом варианте окажется массовое истребление населения. В междоусобной резне погибнут сотни тысяч человек: крестьян, стрельцов, казаков, служилых и податных людей. Сотни тысяч самых смелых, самых отчаянных, несостоявшихся освободителей Балкан и покорителей Америки. Пламя гражданской войны угаснет лишь, когда окончательно обезлюдят и будут разорены русские города, посады и самые малые деревни. Как следствие, приостановится освоение Сибири, Русская Америка и вовсе не будет открыта в семнадцатом веке. Европейские войны Россия, отброшенная на полвека назад, в Смутное время, тоже не сможет вести. Не исключено, что через пару поколений положение выправится, но к разделу мира Россия безнадёжно опоздает. Уцелевшие крестьяне будут окончательно закрепощены, торговля замрёт, освоение новых земель прекратится.
Попытайтесь представить рыхлую страну с редким населением, судьба которой – столетиями служить сырьевой базой развитых стран, вообразите нелепую англоязычную Америку, а на месте десятимиллионного Владивостока нарисуйте городишко с тремястами тысяч жителей, опишите Сибирь и Приморье, которые шаг за шагом отнимают у нас китайцы… Русский народ на задворках истории – вас не продирает ужасом при виде подобного сценария? Так что, давайте радоваться, что история не знает сослагательного наклонения.
