Сорвать банк - [38]

Я взглянул в его затуманенные глаза, расплющенный нос; широкая улыбка открыла с левой стороны пустоту – зияние двух выбитых зубов.

– Не ожидал этого, а, приятель?

Я мотнул головой.

– Если хочешь стать настоящим боксером, будь начеку. Я мог бы сделать из тебя боксера, приятель, честное слово. Научить тебя драться. И ты стал бы взрывным, как динамит. У тебя есть все, что нужно. Выдержка. Сгусток мужества, который присущ настоящему бойцу… Мне бы хотелось потренировать тебя.

Я взял его за руку.

– Как-нибудь мы этим займемся. А сейчас… где бы нам поговорить?

Он отвел меня в угол пустого зала.

– Что у тебя на уме?

– Хочу, чтоб ты для меня кое-что сделал, Луи.

– Рад помочь… Видишь ли, ты мне понравился с той минуты, как я тебя ударил. Вот иногда думаешь, что тебе кто-то понравился, но после рукопожатия внутри будто застываешь, а с иным… только коснешься, и по тебе проходит какой-то электрический ток. Примерно так и произошло у меня с тобой, как только кулак врезался в твою челюсть… Да, кстати, как поживает твоя челюсть?

– Побаливает.

– Так оно и должно быть, малыш. Дай мне шесть месяцев, и я из тебя сделаю бойца.

– Луи, сделай для меня кое-что.

– Да, да. Я тебе уже сказал. Что нужно?

– Видел утреннюю газету?

– Нет.

– Взгляни на нее. – Я подал ему газету. – Смотри вот: прошлой ночью погиб мужчина.

– Что значит «погиб»?

– Застрелен из пистолета.

Глаза Луи округлились.

– Убит?

– Совершенно верно… А теперь у меня для тебя сюрприз. Отгадай, кто это был?

Луи не стал даже пытаться отгадывать.

– Человек, который вчера вечером играл здесь.

– Ты имеешь в виду Сида Дженникса, боксера?

– Полиция думает, что его зовут Гарри Биган.

– Говорю тебе, это Сид Дженникс. Я же узнал его. Только увидел, как он выдвигает левое плечо вперед, а правая идет вверх, – подумал: ба, это же стойка старины Дженникса. Парень, это у него почти всегда срабатывало. Обычно он рассекал…

– Послушай, Луи, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

– Ну, ну, конечно. Я сделаю все, что хочешь. Что именно, дружище?

– Поезжай в морг и опознай тело. Но не как человека, с которым ты сразился вчера вечером, когда он химичил с автоматами, а как Сида Дженникса, своего старого приятеля по рингу. Опиши, как ты с ним дрался однажды…

– Но я никогда с ним не дрался. К сожалению.

– Это у вас был не официальный матч, а просто тренировка в спортивном зале.

– Черт возьми, приятель, у меня нет желания ехать в морг.

– Тебе это не причинит никаких неприятностей.

– Я знаю, но и ничего хорошего в этом тоже нет…

– А, ладно, если ты не хочешь…

– Ну, погоди минутку, дружище. Я же не сказал, что не сделаю этого. Я просто сказал, что мне неохота.

– Мне не хочется заставлять тебя делать что-то, что тебе неохота.

– Ну, дружище… Если ты хочешь, чтобы я это сделал, то и я хочу. Когда нужно отправляться?

– Прямо сейчас.

Он поправил галстук, улыбнулся своей неполнозубой улыбкой, преисполненный радостного и веселого дружелюбия.

– Уже в пути, дружище. Осмотр этого трупа не прибавит мне аппетита, но тем не менее я уже в пути. Где ты будешь, когда я вернусь?

– Я приду сюда чуть позже.

– Отлично, старина, тогда увидимся. Кстати, запомни, я не обманываю. Я мог бы сделать из тебя боксера. Я повторяю: у тебя есть все, что для этого нужно.

– Я подумаю, – пообещал я и проследил взглядом за тем, как Луи идет вдоль длинного ряда игральных автоматов к входной двери. Его голова прочно сидела на шее, что неудивительно для человека, который овладел трудным делом получать и наносить удары.

А я прошествовал к бару. Подошел бармен.

– Что налить?

Я поинтересовался:

– Брекенридж не появлялся?

– Полагаю, он наверху. Хотите его повидать?

– Мне надо поговорить с ним.

– Как вас зовут?

– Лэм.

– Тот самый Дональд Лэм?

Я кивнул.

– Босс оставил записку. Указание дневной смене, мол, все, что вы ни пожелаете в этом заведении, должно быть вашим. Что вам налить?

– Пока ничего, спасибо. Я просто хотел бы видеть Брекенриджа.

Бармен поймал взгляд мужчины, который мог показаться обычным автотуристом, слоняющимся по залу. Но, подойдя к нам, автотурист взбодрился, его вялость сменилась бодростью.

– Хочет видеть босса, – сообщил подошедшему бармен.

Глаза налились холодной энергией, бармен поспешно сказал:

– Это Лэм. Босс оставил вам записку…

Ледяные глаза мигом потеплели. Передо мной возникла ухоженная ладонь с большим бриллиантом, мужчина энергично встряхнул мою руку.

– Рад, что вы зашли, Лэм. Как насчет того, чтобы взять пару фишек и попытать счастья?

– Нет, благодарю вас. Мне бы хотелось увидеть мистера Брекенриджа.

– Нет вопросов, – сказал мужчина. – Поднимайтесь в кабинет.

Он проводил меня до дверцы, которая открывалась на лестницу. Я заметил встроенную, под цвет стены, закрытую панелью мембрану. Мой сопровождающий произнес:

– Здесь Дональд Лэм, Харви. Я поднимусь с ним наверх, до входа.

Дверца бесшумно отодвинулась, и мы начали подниматься по ступенькам. К концу лестницы мой сопровождающий – он шел сзади меня – незаметно исчез и вернулся в казино, чтоб продолжить свое челночное движение по залу – «автотуристом». А навстречу мне уже шел Харви Брекенридж с протянутой для пожатия рукой и дежурной улыбкой. Вообще-то он не производил впечатления человека, который часто улыбается, но когда все же пытался это сделать, его тонкие губы нервно сжимались, будто собирались изобразить подобие улыбки, но при одном условии: ее причина останется глубокой тайной.