Сорок лет назад - [55]

Однако это не помешало ему без сожаления расстаться с обоими, когда подвернулась возможность уехать в Кашмир, чтобы поменять свое занятие старателя на более выгодное. В одно прекрасное утро вместе с Чаном он сел в поезд, отправлявшийся в Дели, и вернулся только через семь лет на яхте Генри Хептона. Относительно Пула он слышал, уже находясь в Индии, что, когда по приискам прокатилась волна беспорядков, его тело обнаружили в какой-то яме с проломленным черепом. О судьбе Долли он ничего не знал и не пытался узнать.

* * *

Покинув Цейлон, дядюшка надолго осел в Джамму, втором по значении городе провинции. Со свойственной ему деловой хваткой он быстро втянулся в жизнь местной шушеры. Когда падал спрос на змей, он занимался мелкой контрабандой на индо-пакистанской границе и наоборот, когда власти начинали наступать на пятки контрабандистам, возвращался к змеям. В любом случае от него требовались сноровка и навыки хождения по горным тропам. Отсюда и интерес к альпинизму с самого начала зародился в нем как жизненная потребность.

Однажды им пришлось заночевать в доме скупщика на пакистанской стороне. Скупщик еще не вернулся из Равалпинди, куда повез товар, доставленный ему накануне, и тон задавала его тридцатилетняя жена, бойкая Амрита, с выступающей грудью и круглыми бедрами. Уперев руки в бока, она великолепно управлялась с пятью мужчинами при помощи одного только хлесткого языка.

«Ну-ка вы, четверо, живо поднимайтесь наверх. Сейчас я вас всех пристрою, кого на раскладушке, кого на стульях, а кого и на комоде. Жестковато, но ничего, перебудете, — после этого внезапно потеплевшим взглядом она приласкала дядюшку. — А ты, красавчик, посиди пока здесь. Этим неотесанным мужланам все равно, где спать, им что на диване, что под ним — никакой разницы. Для тебя же найдется место получше: на моей кровати».

С лестницы прозвучало дружное улюлюканье.

«Эй, вы, заткните глотки! Я жду еще гостей, кроме вас, потому и не ложусь спать. Мой муж уехал на ночь в Равалпинди, но это еще не означает, что я тут-таки слягу в постель с первым, кто попадется под руку!»

Особенно старался один, у которого лицо было изъедено оспой.

«Нет, Амрита, с первым попавшимся ты, конечно же, не пойдешь. Этот, — злобно кивнул он в сторону дядюшки, — для тебя, как видно, не первый попавшийся. «Красавчик»! — передразнил он.

«Помалкивай лучше! Смутишь молодого человека!»

«А тебя — нет?»

«Знаешь, Кумар, я давно привыкла к твоим кабацким шуткам. Тебя просто зависть доняла, что никто на тебя не смотрит, так ты каждому готов за это горло перегрызть. Верно, Кумар?»

Обезображенное лицо Кумара налилось кровью. Глаза зажглись мстительным блеском.

«Эй, красавчик! Можешь не звать на помощь. Я такую, как твоя, стану раздевать не меньше чем за тысячу рупий. Индийских!», — напоследок уточнил он, поскольку индийские рупии были дороже пакистанских.

Пока она спроваживала всю эту братию наверх, в комнатушку под чердачной крышей, дядюшка, уронив голову на локти, от усталости незаметно уснул прямо за столом. Проснулся он оттого, что Амрита осторожно тормошила его за плечо.

«Пойдем, ты заслуживаешь на большее. Ты не такой, как они».

На этом запись обрывается.

* * *

А еще, отсиживаясь в Джамму, кутил он как-то с приятелями в кабаке. Это был такой себе ресторанчик с низким потолком и лампой в простом абажуре, вокруг которой непрерывно вились струйки сигаретного дыма. По вечерам тут собиралась толпа жаждущих напиться. В самый разгар веселья на сцену вышла смуглая танцовщица и принялась исполнять «танец змеи». Она была очень грациозна в своем костюме, тесно облегающем ее фигуру и подчеркивающем плавность движений. Приятели оценивающе разглядывали ее тело и пришли в восторг.

«Мне бы ее хоть на часок».

«И на часок дороговато обойдется. Только для избранных клиентов. Брось даже мечтать. Нам с тобой эта птичка не по карману».

«А как насчет вон той?»

От соседнего столика только что отошла скромная на вид, но при этом очень миловидная девушка с более светлым оттенком кожи и гривой темно-каштановых волос, стянутых на затылке, в переднике и головном уборе официантки. Из-под передника выглядывало легкое платьице, колебавшееся при малейшем движении, а из-под него — стройные ноги. Тем не менее полукровка сама только что в восхищении смотрела на сцену.

Кто-то даже присвистнул. Как она сюда попала?

«Ничего курочка! Раньше ее тут не было».

«Наверняка приехала откуда-то из провинции. В Сиалкоте знавал я одну такую. Вон как глаза прячет. Сразу видно, недотрога! Не удивлюсь, если вдруг узнаю, что она еще девушка».

«Девушка? А что, это может быть интересно. Ставлю два против одного, что она уже вышла из этого возраста. Кто хочет со мной поспорить?»

«Два против одного? Отлично, идет. А кто это проверит?»

«Конечно, я».

«Э, нет, так не пойдет. Никто не сможет ничего доказать».

«Тогда говори, что ты предлагаешь».

«Пусть это сделает незаинтересованное лицо. Мы должны кинуть жребий. Естественно, спорщики не участвуют в жеребьевке. Проигравший к тому же оплатит расходы. Ну как, по рукам?»

«Согласен. По рукам!»

Жребий выпал дядюшке. Кто-то дружески похлопал его по плечу.