Сорняк из райского сада - [36]

— Аня, держись, приходи в себя, дорогая, а как только Олег вернется, мы сразу же соберем совет акционеров. Хотя, ты и сама прекрасно понимаешь, что никаких потерь у вас с Серафимой не будет. Но таков порядок, и нам придется вас побеспокоить, чтобы рассмотреть завещание.

— Хорошо, Юра, хорошо. — Кивнула Анна Сергеевна.

— До свидания, дорогая. — И Государев, поцеловав руку жене своего бывшего шефа, направился к выходу.

Государев Юрий Платонович, — заместитель Генерального директора "Химпласт" по научной части, — появился в фирме восемь лет назад. Алексей, по старой дружбе, вытащил его с жидких государственных хлебов из научно — исследовательского института, "Стройполимерпластик", где они вдвоем начинали трудиться после аспирантуры. Голубев к тому времени уже вполне уверенно стоял на ногах и ему срочно потребовался толковый помощник. Положив первому заму хороший оклад и пять процентов акций, Алексей вполне осчастливил своего бывшего товарища, и не разведись с ним к тому времени супруга, она, возможно, вполне осталась бы довольна новым поворотом карьеры своего Юрика. А она развелась, устав от безденежья и нерешительности мужа. Ей почему-то всегда казалось, что он был нерешительным по сравнению с другими! Но на что мог решиться ее супруг в своем институте, работая старшим научным сотрудником в хапужное перестроечное время, когда те, у кого хоть что-то находилось под рукой, прибирали это к себе немедленно? Таким вопросом Марина не задавалась, но указывать мужу на примеры других, — преуспевающих, не стеснялась. Ей тогда исполнилось тридцать четыре года, и на ее горизонте совсем неожиданно появился богатый воздыхатель. В нее влюбился шестидесятидвухлетний бизнесмен, нанявший ее к себе домработницей в загородный дом. Да так влюбился, что развелся с женой, отписав ей почти все имущество, а сам женился на Марине, решив начать с нуля. Но этот нуль уже через три года оброс нулевым циклом загородного дома, трехкомнатной квартирой в Москве, устройством четырнадцатилетнего сына Марины в престижный лицей, и двумя поездками на отдых в Турцию с новой супругой. Это, конечно, не высший пилотаж, по нынешним новорусским меркам, — говорила себе Марина, — но кое-что, если не сказать многое, по сравнению с тем, что у нее было! Так она благополучно прожила семь лет, пока однажды ее благоверный не разбился насмерть в автомобильной катастрофе. Сразу после похорон безутешная вдова узнала от компаньонов супруга о его приличном долге, который стоил ей загородного, почти отстроенного к тому времени дома и четырехгодовалого автомобиля "БМВ". Оставшись с двадцатилетним сыном, — студентом второго курса коммерческого финансового института в своей трехкомнатной квартире на Таганке, Марина устроилась на работу парикмахером, и насколько позволял ей профессионализм, левачила в неурочное время у себя на квартире, чтобы своевременно оплачивать учебу Игорька. Так было до тех пор, пока Юра не устроился к Голубеву и не взял дальнейшее обеспечение сына под свое крыло. Марина попыталась возобновить их супружество, ведь Юра после развода с ней так и не женился. Марина знала, что за этот период у него были непродолжительные связи с женщинами, но до женитьбы все-таки не дошло. Однако ее бывший супруг напрочь отсек попытки Марины на примирение. А причиной тому была не только обида на нее, Марину, но и тайная любовь зама Генерального к его жене Ане Голубевой. Анна была все еще очень красивой женщиной в свои тридцать шесть, да и выглядела на много моложе. Об этом говорили все в фирме, даже женщины. Она была умной и общительной, умела пикантно пошутить и поострословить. И новый зам Государев, влюбился в нее на первой же совместной вечеринке, устроенной в офисе накануне восьмого марта. Эта любовь длилась уже семь с половиной лет, и нельзя сказать, чтобы никто из окружения Анны и Юры об этом не догадывался. Прежде всего, об этом догадывалась сама Анна. Юра относился к ней с трепетом, который ему трудно было скрывать. Это проявлялось всякий раз в его пылком взгляде и в общении с ней, когда им, по дружбе, приходилось бывать в одной компании, и он излишне старался ей хоть чем-то услужить. Не мог не догадываться об этом и Голубев, наблюдая в такие минуты за своим замом, но его это не особенно волновало. Он говорил себе, — уж если моей Анечке и приспичило бы влюбиться, то не в такого, как Юрик. Государев был скромным человеком, каким-то уж черезчур покладистым, старомодным по части ухаживания за женщинами! Скромные вздохи за спиной объекта обожания, да пылкие взгляды, вспыхивающие в его глазах на короткий миг и тут же пресекаемые стыдом и чувством порядочности….

Нет! — считал Алексей, определяя друга в разряд ненастоящих мужиков, и потому был абсолютно спокоен, что в данном случае со стороны ответных чувств Ани он абсолютно неуязвим. Что же касалось самого Государева, то он был его давним другом, и если случилось так, что он влюбился в его жену, на здоровье! Пусть себе любит издалека! Чувствам ведь не прикажешь.

…Юрий Платонович уже подошел к двери, и вдруг что-то вспомнив, повернулся и снова направился к Анне Сергеевне.