Соратники Петра - [186]
Английский корабль, доставивший произведения искусства в Петербург, должен был вернуться в Венецию с тысячью бочек смолы. Владиславич просил Меншикова завершить погрузочно-разгрузочные работы в течение 20 дней, в противном случае доведется платить штраф за каждые просроченные сутки. К тому же, добавлял Владиславич, «англински люди спесивы».
Зная характер светлейшего, его страсть превосходить не только вельмож, но и царя в убранстве дворца и парка, Владиславич сообразил, что Меншиков непременно воспользуется его предложением приобрести в Венеции вещи «на обиход сада и дому вашего». Меншиков такой возможности не упустил, и Владиславич получил задание приобрести тысячу аршин венецианской «камки» для обивки покоев дворца князя и «статутов марморных 20 для садного пригожества». Статуи пришлось заказать современным мастерам, ибо, как писал Владиславич, «которые статуи очень старые из старых славных скульпторов работы, тые зело драги и трудно сыскать можно… а худых покупать не по что».
Весной 1719 года статуи были отправлены в адрес Меншикова. Сколько их было и что они изображали, мы не знаем. Но из приведенных данных явствует, что заботам Владиславича столица обязана появлением итальянских скульптур не только в Летнем саду, но и в парке Меншикова.
Изредка Савва Лукич, человек, как мы уже отмечали, прижимистый, позволял себе подносить членам семьи светлейшего подарки – заморские диковинки. В 1716 году Дарья Михайловна родила дочь Екатерину. Савва Лукич отправил роженице и новорожденной «маленький подарунок» – шапки и платки турецкого производства. В следующем году князь заказал для сына Самсона набор детских пистолетов, мушкет, шпагу. За шпагу Савва Лукич денег не взял.
После смерти Петра положение Меншикова и Владиславича существенно изменилось. Первый из них приобрел больше влияния и власти, второй утратил покровителя. Вследствие этого дистанция в их общественном положении увеличилась, что подтверждает письмо Владиславича к Меншикову из Селенгинска. В нем Савва Лукич не рискнул назвать князя протектором – ипостась светлейшего обязывала корреспондента давать клятву верности, что он и делает: «Тружуся неустанно и впредь трудиться обещаюся, елико Бог мне поможет и разум мене допустит».
Более доверительными были отношения Рагузинского с адмиралом Федором Матвеевичем Апраксиным. Причина тому, видимо, крылась в свойствах характера адмирала, не отличавшегося, подобно Меншикову, высокомерием и надменностью. Апраксина, как и Меншикова, Савва Лукич снабжал разного рода иноземными поделками. В 1716 году Рагузинский по просьбе адмирала приобрел сервиз, который заказчик просил доставить в Петербург «как наибезопаснее». Находясь в Венеции, Владиславич на «обиход дому» купил адмиралу тысячу плит. Для шелковой мануфактуры, компанейскими владельцами которой состояли Апраксин, Меншиков и Шафиров, Рагузинский покупал в Венеции шелк-сырец.[582] Коммерческие услуги продолжались и после приезда Рагузинского в Россию. В середине июля 1725 года Савва Лукич уведомил, что получил заказанный адмиралом черный итальянский бархат на кафтан и брокатель «для домового убору такого цвета и состояния, какими убрана меньшая камора в доме моем». 20 аршин бархата по сказочно дорогой цене – три с полтиною за аршин – Апраксин купил.[583] Посреднические услуги, разумеется, ни о чем еще не говорят. Но вот обращение Владиславича к Апраксину накануне отъезда в Китай с просьбой «покрыть великодушным своим покровом матушку, племянника и оставших моих» свидетельствует об их близости. С подобного рода просьбами к чужим людям либо мимолетным знакомым не обращаются. Ясно, что Рагузинский рассчитывал на благожелательный отклик. Подобный вывод вытекает и из другого письма, отправленного Апраксину Саввой Лукичом за день до выезда из Москвы в Китай. На этот раз автор письма отвлеченной просьбе «покрыть великодушным своим покровом матушку, племянника и оставших моих» придал конкретное содержание. О своей матери он не хлопотал, поскольку она находилась «в древнейших летах» и готовилась отправиться в лучший мир. Предмет забот Владиславича составляли два его племянника – Моисей и Гавриил. Первого из них он не только отдавал «кавалерскому великодушию» адмирала «во всяких приключающихся нуждах», но и поручался за него в 500 рублей, если тот в случае надобности одолжит их у Апраксина. Второму племяннику, Гавриилу, поручил собрать вместо себя индукту на Украине. Если Гавриил будет просить «милости и протекции», то Апраксин не должен был оставлять его в беде.[584]
Из всего круга знакомых Рагузинского по степени близости к нему следует, пожалуй, выделить Петра Павловича Шафирова и Петра Андреевича Толстого. Если с Меншиковым и Апраксиным Савва Лукич обменивался мелкими услугами, то его отношения с вышеназванными сподвижниками Петра складывались на основе деловых связей: Шафиров и Толстой, как и Рагузинский, подвизались в сфере русско-турецких отношений, где цена взаимных услуг измерялась жизнью.
Рагузинский, надо полагать, испытывал чувство признательности к вице-канцлеру Шафирову, когда тот вел переговоры с османами на реке Прут. Шафиров решительно отклонил, разумеется с ведома царя, притязания везира на выдачу Рагузинского. Этим он спас Савву Лукича от неминуемой казни.
Книга известного историка и писателя Николая Павленко посвящена десятилетнему правлению (1730–1740 гг.) императрицы Анны Иоанновны. Автор талантливо и скрупулезно описывает этот период «немецкого засилья» в России через биографии главных действующих лиц эпохи — Бирона, Остермана, Миниха, Волынского и других. Для более точного воссоздания образа императрицы и ее сподвижников писатель привлекает большое количество документальных источников, включая архивные материалы, многие из которых приводятся впервые.
Книга посвящена крупному политическому и военному деятелю России конца XVII— первой четверти XVIII в. Жизнь и деятельность Петра I рассматриваются на широком фоне социально-экономической и общественно-политической жизни, в неразрывной связи с решением стоящих перед страной задач. Привлекая большой фактический материал, автор воссоздает колоритную, сложную и противоречивую фигуру человека, сыгравшего значительную роль в превращении России в одно из крупнейших и могущественных государств мира. В то же время автор убедительно показывает классовую направленность политики и всей деятельности Петра I, беспощадную эксплуатацию трудящихся масс, трудом которых в конечном счете и были достигнуты все результаты преобразований.
Несчастный сын Великого Петра не относится к числу выдающихся деятелей русской истории. Однако его трагическая судьба — он умер, не выдержав пыток, в застенках Петропавловской крепости — ярко высвечивает и характер его отца, царя-преобразователя Петра I, и нравы той жестокой эпохи, в которую ему довелось жить. Жизнь и смерть царевича Алексея Петровича стали темой новой книги старейшего автора серии «Жизнь замечательных людей», признанного знатока Петровской эпохи и классика историко-биографического жанра Николая Ивановича Павленко.
Знаменитая книга доктора исторических наук Н. И. Павленко является продолжением его трудов «Петр I», «А. Д. Меншиков». Внутри вы найдете исторические портреты четырех основных сподвижников Петра I: Б. П. Шереметева, первого боевого фельдмаршала, П. А. Толстого, государственного деятеля и дипломата, А. В. Макарова, кабинет-секретаря императора, и С. Л. Владиславич-Рагузинского, выходца из Сербии, тайного агента России и предпринимателя. Все они по-своему внесли неоценимый вклад в становление России. Книга собрана автором на основе архивных материалов.
Учебник соответствует Федеральному государственному образовательному стандарту среднего (полного) общего образования и предназначен для изучения истории на углублённом уровне. Обширный фактический и теоретический материал в совокупности с методическим аппаратом позволяет учащимся углубить знания по истории России, полученные в 6—9 классах.Книга является продолжением учебника «История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Ч. 1» (авторы Н. И. Павленко, И. Л. Андреев. М., Дрофа).Учебник рекомендован к изданию Министерством образования и науки Российской Федерации и включён в Федеральный перечень.
О русской императрице Елизавете Петровне (1709–1761/62), дочери Петра Первого, сложилось впечатление, навеянное известными строками А. К. Толстого: «Веселая царица была Елиcавет». Не оспаривая ее любвеобильности, страсти к нарядам и удовольствиям, предоставляемым троном, автор попытался усложнить этот образ, объяснить побудительные мотивы ее поступков и дополнить ее портрет штрихами, на которые не только историки, но иногда и современники обращали мало внимания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.