Сопротивляйся мне - [11]

— Убирайся, — я отталкиваю его. — Сейчас же. Ты не понимаешь, что твоя семья пострадает? Твои родные! О них подумай.

— Я без тебя никуда не уйду. Хочешь — режь меня, хочешь — убивай.

— О боже! — я всплескиваю руками. Слезы наворачиваются на глаза. — Ты нас обоих угробишь!

— Доверься мне, — Тарас быстро облизывает губы. — Я всё устроил. Самое сложное… Лика, посмотри на меня, — он обхватывает мои щеки. Сердце в моей груди колотится, огромное искушение довериться ему. Но… я ведь в своем уме. Качаю головой. — Самое сложное — это слезть со второго этажа. Но ты должна попробовать, я помогу. Дальше нас уже ждут. Мы уедем, нас никто не найдет.

— Куда уедем? — развожу руками. — Где находится то место, где нас не найдет мой отец?

— Просто верь мне.

— А мои лекарства? Там они тоже будут?

— Ты здорова, — отрезает Тарас. — Посмотри в зеркало — ты цветущая, красивая, совершенно здоровая девушка.

Опять двадцать пять.

— Ты не понимаешь? Я тебе сто раз объясняла. Я здорова только потому, что принимаю лекарства. И буду здорова, пока они у меня есть. Это дорого. Очень. Мы с тобой не сможем себе их позволить. По крайней мере не сейчас.

— Рискнем.

— Тарас, я даже на пару месяцев не успела сделать запас. Отец поставил меня перед фактом неделю назад. Побег для меня — самоубийство. Даже если на секунду допустить, что папа не найдет нас, я просто… умру. Со временем.

— Я почитал в интернете, таблетки есть бесплатные. Нам просто нужно будет ездить их получать.

— Бесплатный только сыр в мышеловке. Они намного хуже. Я же тебе объясняла, ты не слушал? Бесплатных таблеток мне придется есть по шесть-восемь штук в день, всю жизнь. Представь, какие там побочки. И сердце, и печень… Как удары кулаками по организму. Каждый день, неделю за неделей, год за годом. Мои лекарства папа заказывает в Америке, они почти безвредны. Благодаря одной крошечной таблетке в день я проживу долгую жизнь и смогу родить детей. Здоровых! Без рисков! Это проверено сотнями женщин до меня.

Его лицо искривляется.

— Кому ты собралась рожать детей? Этой сучаре, что скоро станет твоим мужем? Он понравился тебе, да? — Он брезгливо оглядывает мое дурацкое платье.

Слова бьют, как пощечина.

— Ему ты собралась рожать? — Тарас продолжает. — Перед ним раздвигать ноги?

— Убирайся, — мои губы дрожат. Я закрываю их рукой. Он так говорит, будто у меня есть выбор.

— Лика, дай мне шанс, — смягчается Тарас.

Я замираю и мешкаю. Очень хочется довериться. Просто положиться на этого импульсивного парня. Если бы всё было так легко, как он говорит! Тарас — хороший, но очень наивный и… он мечтатель. Живет одним днем.

— Идем? — Тарас берет меня за руку. — Пока не поздно.

Из коридора доносится голос отца.

— Лика! Ты с кем там говоришь? — голос становится громче. Отец приближается.

Меня бросает в пот. О нет! Нет-нет-нет! Он услышал! У моего папы чуйка невероятная, он словно колдун. Я сто раз убеждалась.

— Уходи. Немедленно! — шепчу я, делая страшное лицо. — Пулей выметайся из моей комнаты, Тарас! Всё кончено. Я не смогла. Забудь меня и прости.

— Я уйду только с тобой, — говорит он и протягивает руку. Упрямый. — Этому гаду я свою девочку не оставлю.

В дверь начинают долбиться.

— Лика! — кричит отец. — А ну открывай!

Тарас тащит меня к окну. Раздается безумный грохот — отец наваливается на дверь плечом, собираясь ее выбить. У меня волосы на голове шевелятся от ужаса. Тарас лезет на подоконник, тянет меня за собой. Я в панике! Подчиняюсь, потому что просто не знаю, что еще делать! Отец вновь бьет по двери. Жалкий шпингалет сдает оборону и отлетает, и папа врывается в комнату. Я даже смотреть на него не могу. Закрываю лицо руками и падаю на пол. На колени.

Всё. Теперь мы точно трупы.

Глава 8

Владимир

В столице Республики я проработал три последних года, но так и не привык к мизерным расстояниям и полному отсутствию не то что пробок — даже намека на заторы.

Врожденная любовь к пунктуальности дает о себе знать, поэтому еду на собственную помолвку во второй раз за час.

Сначала я выехал в шесть, добрался за тринадцать минут. И отправился обратно в гостиницу.

Итак, заход номер два.

Начинает подташнивать от навязчивого запаха роз. Букет валяется на заднем сиденье. Эта машина уже не моя, на прошлой неделе я продал ее приятелю. И взял напрокат на время свадьбы.

Свадьбы… с дочерью Гловача. Вот блть. Качаю головой.

Надо ж было так нелепо похерить свою жизнь! Кстати, слово «хер» — не матерное. Происходит оно от названия буквы кириллицы «Х» и раньше обозначало любой косой крест. То бишь похерить — значит, поставить крест.

Ну, еще оно обозначает мужской половой орган. Смысл фразы от этого, впрочем, не меняется.

Эту информацию и еще кучу всякой ненужной ерунды я прекрасно помню всю свою жизнь. Как говорится, юрист без чувства юмора — это прокурор. Но даже нам бывает нелегко разгребать творящееся вокруг дерьмо без редкой улыбки.

Паркую машину у поместья Гловачей. Высокий забор простирается на полкилометра в обе стороны. Всюду камеры. Зачем? Нужно быть либо продуманным гением, либо конченым идиотом, чтобы полезть в имение этого человека. У ворот, помимо моей, еще три машины. Кажется, несмотря на заход номер два, я вновь прибыл одним из первых.