Сопротивленец. Искатель - [15]

Посмотрев на второй этаж сарая с сельхозинструментом, я кивнул. Там по внешней стене было что-то веранды и наружу выходило пять дверей комнат второго этажа.

— Неплохо, — согласился я.

— Четыре квартиры на четыре раба каждая, одна на двоих. Внизу удобства и душ. Всё продумано, — заканчивал хвастаться хозяин.

Он на меня немного настороженно смотрел, я всё так же был в бронескафе, но особо не возражал, раз я ношу значит так и надо.

— Вы что-нибудь знаете о них?

— Да они особо и не распространяются. Только в первые дни один возмущался, что дворянин и его не имеют права брать в рабство. Но потом ничего, присмирел. Именно он у своих старший, они его хорошо слушаются. Я им командую, он своими, тандем образовался.

— А купили как?

— Тут повезло. Мне транш солидный дали, а тут как раз торговец со свежим «мясом» вот я у него и купил тех у кого интеллект между ста и ста двадцати. На семерых хватило. Нейросети простенькие поставил, импланты, закачал базы со знаниями не выше второго ранга, и вот теперь они по специальности работают, даже на сертификаты сдали.

— Продать согласитесь?

— Да вы что, хорошие работники, кто же от таких избавляется? Если только постареют и работать не смогут, тогда да, на удобрения пустить можно.

Местный хозяин даже не заметил, как у меня сжались кулаки и чуть не взвыли приводы усилителей экзосклета, чтобы ударом размозжить ему голову. Пришлось, глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться.

— Если я дам за каждого по сто тысяч кредитов?

— Согласен, — быстро сказал тот.

Понять его было не трудно, за такую сумму он без проблем сможет купить десять таких работников, а десять это всяко больше семи.

— Мне нужно сначала пообщаться с ними. Это возможно? — повторил я.

— Они там, у дороги. Увидите четыре комбайна и три сборочные машины. Если что я в сарае.

— Благодарю.

Вернувшись в кабине глайдера, я поднял стремительную машину в воздух и рванул вдоль дороги в сторону, где должны работать соотечественники. Правда, когда ферма скрылась с глаз, я посадил машину и, выбравшись наружу, снял свою броню, убрав её в небольшой грузовой отсек. Общаться со своими нужно лицом к лицу. Тут всё на доверии строиться. Это на местных мне плевать, а свои это свои. Поправив свой пилотский комбез, я вздохнул и, вернувшись в кабину машины, полетал дальше. Буквально через восемнадцать километров показались те машины, что были нужны. Сразу я к ним не пошёл, а сел в таком месте, чтобы они меня не видели и, используя бинокль из арсенала лат, стал наблюдать за парнями. Одеты они были в обычные рабочие костюмы, но у двоих в распахнутых до середины груди рубахах отчётливо были видны тельняшки.

— Моряки что ли? — озадаченно пробормотал я.

В это время по дороге пролетел байк с какими-то громоздкими предметами на корме, кажется, это были термосы для пищи. Точно, я этот байк на ферме видел, у двери в кухню стоял. Я не ошибся, похоже, у работников наступил ужин. А рабовладелец, при всей своей практичности, действительно был неплохим хозяином. Жаль парням освободится не судьба. Без шансов. Они же рабы, а не должники, долг не отрабатывают, чистая собственность хозяина.

Как только байк улетел, а поужинавшие рабы устроились у своих машин на явный послеобеденный отдых, я взлетел и направился к ним. Никто не встал, когда я вышел, хотя и смотрели заинтересованно. Лишь когда подошёл ближе, на ноги встал достаточно молодой парень, лет двадцати пяти на вид, с тонкой щегольской ниткой усов, за которыми он явно ухаживал. Не успел он и рта открыть, как я с заметным акцентом сказал по-русски:

— Привет парни.

Когда я выбирал глайдер, то на всякий случай взял вместительный, среднеразмерный, так что семеро парней нормально уместились в его салоне. Хотя точнее шестеро, седьмого сложно назвать молодым. Бывший кондуктор кормового орудия на номерном миноносце был в возрасте, тридцать семь лет. Да, я узнал кто они и откуда. Парни были военными моряками и все с одного эсминца. Мичман Фадеев минный офицер, за торпедные аппараты отвечал, следующий по званию тот самый кондуктор унтер-офицер Брякин, командир кормового орудия, три палубных матроса, один заряжающий и старший матрос из машинного отделения, помощник механика. Тысяча девятьсот шестнадцатый год. Лето. Именно тогда они и попали в рабство. Очнулись уже тут. На Земле, получается, шёл двадцать первый год. Не самое лучшее время.

Как парни мне пояснили, им не повезло. Они ещё с двумя миноносцами сторожили пролив на Балтике, ждали немцев, а оказались тут. Почему и зачем стало понятно позже. Ещё во время поднятия их криокапсул в трюме транспорта работорговца их разъединили и что с другими моряками из их команды они не знают. Связи не имеют.

Честно говоря, я был растроган тем, как меня встретили. Пообнимались, до слёз дошло, а как начали знакомиться, я и выдал заранее отредактированную версию. Я русский по родителям, их похитили ещё в тысяча восемьсот девяностом году. Отец поволжский немец, мать из Сибири, бурятка, поэтому и глаза раскосые. Отец был чиновником. Похитили их во время пикника. Когда их везли, произошла встреча с военным кораблём конфедерации Шина, которая отбила у пиратов рабов, захватив судно. Так что родителям повезло, и они встретились Центре Беженцев. Дальше отец утроился на работу, причём инженером, у него был высокий индекс интеллекта, я в него пошёл. Он получил за заслуги наследное дворянство, так что я дворянин. Отец много рассказывал о своей родине и взял с меня слово, что я там обязательно побывают. Они с матерью погибли, и я стал сиротой. Помыкавшись, я решил исполнить волю отца. Жаль, что это не получиться.