Соня, уйди! Софья Толстая: взгляд мужчины и женщины. Роман-диалог - [88]

(С. А. Толстая. Дневник)

Это была ее ошибка! Роковая! Фактически она заявила мужу, что не исполнит его предсмертного распоряжения, которое он считал самым важным. Не откажется в пользу всех от прав даже на те сочинения, которые были написаны им после «духовного переворота». А их он писал, как он понимал, не по своей воле, а по воле Божьей. Это не могло быть объектом продажи.

Софья Андреевна потребовала от мужа, чтобы он забрал завещание у Маши и отдал ей. И Толстой не смог ей отказать. Маша возмущалась поступком матери и сказала ей, что опубликует завещание в газетах. Атмосфера в семье начала накаляться.

Причины, по которым Софья Андреевна не приняла завещание мужа, объясняются многими обстоятельствами. Во-первых, она обижалась на него и на дочь. Во-вторых, в это время она задумала издание нового собрания сочинений Толстого и вложила в это 50 тысяч рублей. Если бы вдруг Толстой умер и в газетах появилось бы его завещание в пользу всех, Софья Андреевна потерпела бы серьезный финансовый крах. Так она думала, тоже не понимая юридической стороны этого вопроса. Современная женщина проконсультировалась бы с юристом, и он объяснил бы ей, что в случае смерти ее мужа права на его сочинения автоматически перейдут к ней и детям, потому что запись в дневнике и копия с нее, даже и подписанная ее мужем, не являются завещанием. Но Софья Андреевна не была современной женщиной. И она, по сути, начала рубить сук, на котором сидела. Она давила на мужа, раздражала его и, сама этого не понимая, работала в пользу ненавистного ей Черткова.

В июле 1902 года к ней приехал владелец издательства «Просвещение» Н. С. Цетлин с предложением выкупить «на вечное владение» права Софьи Андреевны на ранние произведения мужа за миллион рублей. Жена Толстого отказала ему. И вдруг выяснилось, что, когда она отказывалась от этой огромной суммы, за ее спиной дочь интриговала с завещанием отца, собираясь лишить мать последних доходов от произведений мужа.

Но в истории с литературным наследством Толстого был еще один важный фигурант — Чертков. По завещанию 1895 года его права на наследство уравнивались с правами Софьи Андреевны и Страхова. В январе 1896 года Страхов умер. «Душеприказчиками» Толстого остались жена и его духовный друг, которые к тому времени уже были в состоянии войны.

Через год Черткова выслали в Англию. Более чем на десять лет он был лишен возможности прямого общения с Толстым — только в письмах. При этом Софья Андреевна постоянно находилась рядом с мужем. Но именно это парадоксальным образом усилило позицию Черткова как «душеприказчика». Во-первых, в глазах Толстого он пострадал за его, Толстого, взгляды. Во-вторых, он искренне собирался неукоснительно выполнить волю учителя во всем, что касалось отказа от литературных прав. Проблема была в другом. КТО будет на законных основаниях «безвозмездно» или за деньги передавать издателям не напечатанные при жизни сочинения Толстого, его дневники, письма? Его жена или духовный друг?

В мае 1904 года Чертков, находясь в Англии, пытается узаконить свое положение «духовного душеприказчика» (его выражение). Понимая, что сделать это юридически втайне от семьи писателя невозможно, он посылает со своим секретарем, англичанином Бриггсом в Ясную Поляну «вопросник». Вопросы Черткова были напечатаны на машинке, ответы написаны рукой Толстого.

«1. Желаете ли вы, чтобы заявление ваше в „Русских ведомостях“ от 16 сентября 1891 г. оставалось в силе и в настоящее время и после вашей смерти?

Желаю, чтобы все мои сочинения, написанные с 1881 года, а также, как и те, которые останутся после моей смерти, не составляли бы ничьей частной собственности, а могли бы быть перепечатываемы и издаваемы всеми, кто этого захочет.

2. Кому вы желаете, чтобы было предоставлено окончательное решение тех вопросов, связанных с редакцией и изданием ваших посмертных писаний, по которым почему-либо не окажется возможным полное единогласие?

Думаю, что моя жена и В. Г. Чертков, которым я поручал разобрать оставшиеся после меня бумаги, придут к соглашению, что оставить, что выбросить, что издавать и как.

3. Желаете ли вы, чтобы и после вашей смерти, если я вас переживу, оставалось в своей силе данное вами мне письменное полномочие как единственному вашему заграничному представителю?

Желаю, чтобы и после моей смерти В. Г. Чертков один распоряжался бы изданием и переводами моих сочинений за границею.

4. Предоставляете ли вы мне и после вашей смерти в полное распоряжение по моему личному усмотрению как для издания при моей жизни, так и для передачи мною доверенному лицу после моей смерти все те ваши рукописи и бумаги, которые я получил и получу от вас до вашей смерти?

Передаю в распоряжение В. Г. Черткова все находящиеся у него мои рукописи и бумаги. В случае же его смерти полагаю, что лучше передать эти бумаги и рукописи моей жене или в какое-нибудь русское учреждение, — публичную библиотеку, академию.

5. Желаете ли вы, чтобы мне была предоставлена возможность пересмотреть в оригинале все решительно без изъятия ваши рукописи, которые после вашей смерти окажутся у Софьи Андреевны или у ваших семейных?