– Умираю хочу кофе, – сказала она, – и вина белого. Сейчас передохнем и спустимся к пляжу. Наверняка здесь чудесный крошечный пляж. Потом достанем чемоданы.
Соня сняла солнечные очки и подставила лицо солнцу.
– Я голоден, – сказал Владимир и взял с соседнего столика заламинированное меню, снабженное фотографиями блюд и кратким описанием каждого. Автор текстов, кем бы он ни был, явно страдал графоманией. Каждое блюдо описывалось настолько многословно, с использованием прилагательных в превосходной степени, что у Владимира даже улучшилось настроение.
– Ты только послушай, – обратился он к Соне и зачитал: – «Великолепное, свежайшее мясо, приготовленное заботливыми руками нашего мастер-шефа, известного далеко за пределами нашего скромного гостиничного комплекса, волею судеб и по счастью оказавшегося у нас, не оставит вас равнодушными».
– Ну и что? – Соня не поняла, над чем смеется Владимир.
– Это же кошмар, – сказал он.
– Почему кошмар? Разве ты не ешь мясо? Ну возьми салат или рыбу, – ответила Соня.
– Ты же знаешь, что на рыбу у меня аллергия. – Настроение Владимира резко испортилось.
– Да? – удивилась Соня. – Я думала, что только на эти… кедровые орехи… и мед. Но ведь в мясе нет меда и орехов.
– Ты издеваешься? – Владимир отложил меню.
– Почему ты злишься?
Соня смотрела на него изумленно. Такой он видел ее впервые. Она была явно раздражена и не пыталась это скрыть.
– Я не злюсь, прости, просто устал.
Владимир был очень признателен Соне за эмоции, которых он не ожидал. Она немного походила на Александру, которая чувствовала и выражала чувства быстрее, чем думала. Владимиру стало стыдно за свое брюзжание и придирки.
Сейчас он понял, что его привлекло в Соне и что ее отличало от Александры: удивительное безразличие, надежда на авось, бездумная, дурная, притом искренняя вера в то, что все само как-нибудь устроится. И, что удивительно, устраивалось. Водитель все же приехал, адрес оказался верным. Соня была уверена в том, что с ней не может случиться ничего плохого. Даже на серпантине свалиться с обрыва мог кто угодно, только не она. Соня была уверена, что пляж окажется прекрасным, море – чистым, дом – уютным, а еда – вкусной. Ни в одном из этих пунктов Владимир не мог с ней согласиться.
– Интересно, есть что-нибудь традиционное? Ты говорила, что здесь домашняя кухня. Может, они сделают мне омлет с ветчиной? Или тосты? Где официанты? И если что-нибудь пропадет из нашего багажа, я так это не оставлю! – сказал Владимир.
Соня млела на солнце, не слушая, что он ей говорит. Ей было хорошо. Просто отлично. Она даже двигаться не хотела. Очнулась только тогда, когда к ним подошел мужчина в фартуке и поварском колпаке, распахнул руки, как для объятий, отчего Владимир даже дернулся. Мужчина, тот самый водитель, потряс ему руку и расцеловал Соню в щеки.
– Я снова рад вас видеть! – сказал он. – Вы не представляете, как я рад! Ну что, не узнали меня? Ха-ха! Все дело в колпаке! Что вам приготовить? Пожелайте! Только скажите что! Я могу все! Не верите? Говорите! Что?
– Вы повар? – Владимир решил, что у него настала последняя стадия обезвоживания и начались галлюцинации, раз он видит перед собой водителя в фартуке.
– Я? Повар? Нет. Я – суперповар. Я – шеф-повар! Мастер-шеф! Вы знаете, что я работал в ресторане, в котором было столько мишленовских звезд, сколько нет у этой гостиницы? Вы знаете, с кем я работал? Нет, вы не знаете! О, вы многого обо мне не знаете! Вы видели наше меню? Это я писал тексты! Ведь я еще и пишу! И я вам скажу, что все книги рецептов, которые вы видели, – полная чушь. Когда-нибудь я напишу книгу, которая станет бестселлером! Я знаю, как приготовить любое блюдо. Испанское, итальянское, французское, немецкое? Просто скажите, что вы хотите! Какую кухню вы предпочитаете? Диеты? По группе крови? Белковые? Аллергии? На кедровые орехи? На арахис? На мед? И не смотрите на меня вот так! Да, я чувствую это! Так вот я вам скажу – с моей едой вы забудете про диеты и аллергию! Это я вам гарантирую!
– Я люблю салаты, – сказала Соня и сверкнула своими ямочками.
– А я вас уже люблю! Я полюбил вас с первого взгляда, но теперь, когда вы сказали про салаты, я буду любить вас всю свою жизнь! И пусть ваш… друг… зарежет меня от ревности моим собственным ножом!
Он пихнул Владимира в бок и принялся целовать Соне руки. Если считать время, которое они провели вместе, то есть с момента встречи до этого часа, водитель, он же повар, успел облобызать Соню столько раз, сколько не успел Владимир за все время их совместной жизни. Ему казалось, что Соня уже вся покрыта ровным слоем слюны этого любвеобильного павлина, который считает себя шефом, отчего Владимира опять затошнило, как на серпантине.
– Вы же водитель! – Владимир не понимал, почему этот факт удивляет только его. Еще его неприятно поразило то обстоятельство, что посторонний человек осведомлен о его аллергии. Соня успела ему рассказать? Но зачем?
– Я водитель? – засмеялся повар. – Каждый мужчина – водитель. Разве нет? Это так, способ развеяться. Мне нужны новые ощущения. Я должен чувствовать гостей, и нет ничего лучше, чем встретить их не на кухне, не за столом, а заранее. Это мой фирменный трюк. На самом деле я – повар!
