Сонадариум. Полёт Ли - [21]

седьмь – она плакала по ночам – по ночам чтобы незаметнее мне – чтобы не передать боль – боль от вбитых в крест неба гвоздей – она не знала что я чувствую её уже даже не как себя а яснее даже и понятнее – как хрустальный шарик в ладошке…

мы были счастливы – она умирала – мы каждый раз каждый миг были счастливы почти как в тот первый полёт – ячувствовал как медленно но неостановимо она умирала – даже она не чувствовала а я чувствовал – и оно хорошо что не чувствовала она

и у нас был полёт – каждый день над полностью нашей землёй – полёт – и ночь иногда тоже – волшебный полёт – смертельный полёт – не боись никого когда выпадут травы из земли – они будут лежать тихие-тихие тихие в ожидании снега…

…на земле наставала зима – прошли прекрасные весна лето и осень и наступала непревзойдённая в своей тишине зима – седьмь – седьмушка была по-прежнему прекрасна прекрасна и жива но в меня ещё с того ещё мига неудержимо входило знание и знание принесло мне в подарок время… ага то самое… время… наставшее время… последнего полёта…

вместе со знанием в меня входило и могущество и я уже многое мог мог оттянуть время сжать или даже убрать совсем я мог уже играть в игру свернись-развернись с пространством я многое мог ещё с того ещё мига ага… «а не мог-а не мог-а не мог» – это дразнилка такая я уже и не понимал кому бы это дразниться нет же уже никого – это наверное я – ага сам – сам себе пересмешник-дразнилка… потому что не мог я только вот вернуть вернуть не мог седьмушку…

и я засбирался в последний полёт… козу-ножку накрутил… накурился как пароход… пока она – седьмь спала… пока была ночь… в её восприятии крылья расправил-развёл… готов был к утру_ _ _

такой обычай у них у смертников не ощущать напоследок боли – у приговорённых к пожизненному распятию снега не выпросишь – нету у них снега – да и подать нечем – мы летели и нас любило солнце – а нам было не до него – мы были составной частью солнца и солнце было лишь составной частью нас – у живых в колодцах водится водица – запахнись в шинелишку чтоб не простудиться – пусть приложится колосок к колоску – пусть приложится волосок к волоску – мы седели вместе обретая лучистый собою лик солнца – вы не знали а жена Бога – Смерть – любимая и непроменяемая – поседевшее наше мироучастие – серебро инея по ногам – серебро волос насильно на плечи – любимой своей в волосы звёзды – мириады последних надежд в седину – смотри глазами в дрожь своих рук когда напрочь будешь расставаться с разумом и с никчёмной своей жизнью – загубленной вселенной отважное смело-необходимое начало – по уже никогда не живому разрез острым скальпелем моей непосредственности – моё непосредственное участие в карательных акциях всех времён и народов – отважная свадьба на небесах когда одиночество брало за себя смерть – чтобы надёжа – чтобы в тепле – чтобы на века… а оставшимся в живых в награду было бы небытие да не осталось живых… ходи хоть и по небу пешком… никого никого… никого… там же нет никого… тошнотой вселенской тошнотой стонет энтропия… уравненного мира полное отсутствие любви… капелька ты моя капелька …капелька …льда… нет больше кровушки… …кап… кап… кап…

Она

смешно быть богом совершенно не помогают удары головой о вдребезги разлетающиеся стены… и можно творить что хочешь и созидание явственно отдаёт смертью… недолговечные игрушки смертоносные погремушки запредельности… не взрывай мне мозг новыми болями… они ни к чёрту ни к чёрту… наркотическая зависимость от этой сволочной жизни… из жизни не вывернешь… из жизни ещё никто не уходил… лёгкие воздушные шарики на ветру качающиеся… невиноватые… лёгкие… разноцветные… кстати пульта нет больше… пульта больше не будет… там вывернуло всё с корнем… до жути… жизненно-необходимый адреналин… жизненно-необходимая компонента смертоубийства… кто теперь порешит бога… кто отважится спасти его от тихого безумия бесконечности… на небесах можно смеяться до ощущения вечности… пока на зубах не выступит кровь от осознание само себя/ / /_ богоубийцу в боги… спасителя в боги… щедрая награда любому лишь зародившему в себе мысль по делам его_ _ _

никто не выжил в последней братоубийственной мясорубке – в отважном поиске Истины – Истина порешила нас всех огненным всплеском внутричерепного давления – и утешила нас – одиночеством Бог выбрал себе имя Он стал зваться ОДИН

я пришёл в комнату – в операторскую – в операционную (может я ещё искал спасительный скальпель?) – может быть – пульт разорвало какой-то страшной энергией вывернуло и на нём не было цветных кнопочек – больше – не было – ага – а я пришёл себе и всё – куда хочу туда хожу – на то я и бог – всемогущий и вездесущий – смертельно хотелось сказать – вот вам всем! – но не было никого – а интересно всё-таки сквитался я за своих маленьких семерых или нет – сквитался – или нет – мне теперь отчего-то всё смешно – и никого-никого больше кругом… никогда… странный вид убийства – Восхождение… сам бойся – и никого… я бродил по коридорам пустого мира опустевшего осиротевшего мной мира впереди тропинок много и одна у нас дорога – куда захочешь? – куда тебе идти? – заходи не бойся выходи не плачь – ходи ходи ходи себе – конец… вот… ага… так… уж… оно… не сдохни… Один