Вы знаете, этот букет… он пахнет, как… как женщина ранней весной! Что? Вы не пробовали женщины? Напрасно Вы так… Как же? И это лучший мой друг с тех самых пор, как я ступил на борт этого парохода! Сколько же Вашей юности лет? Сколько же Вашей светлости навигационных отсеков безвременья? Совершенно напрасно, уверяю Вас, Вы могли бы… А, впрочем, что это я о любви? Давайте лучше, как давеча, о поэтах уснувшего прошлого…
Баратынский питался травой… Он вницался в неё и лист future-пепла окутывал его пряными запахами… и весной… Нет-нет, ни в коем случае не было наркотической или галлюциногенной зависимости!.. Скорее тут что-то глубоко низкое, в порыве душевное… Вы понимаете? Простите, что я постоянно касаюсь Вас взглядом – я тайный визионист Его Высочества и просто обязан смотреть… Он любил, как летел…
А Маяковский нечаянно полюбил сразу двух… Да-да, Вы верно заметили!.. Именно: истину с верностью… Только насчёт верности Вы слегка ошибаться изволите… Не совсем… Скорей вместо верности он влюблён был в безмерно отчаяние, а уж это, как ни глядите, судьба!.. Вы не согласны со мной? И даже истину он любил не так сильно, как простую любовь… Не возражайте мне, это – так.
Плащ Есенина пах коноплёй. Это научно неопровержимый и всем нам доказанный факт, но всё же есть одно “но”… Есенин Сергей, урождёный Аврелевич, был истошно влюблён в свою бабушку… А это уже, как хотите, оправдывает и доказывает очень нам многое… Ведь не станем же мы утверждать, что працарская бабушка не имела законных оснований на то, чтобы ткать конопляные нити Есенину и вшивать ему ладанку с конопляным любрикантом под лацкан плаща…
Вы не устали, мой друг, от поэтики? Всего в несколько строк уместить то, что принято называть воспламенённой землёй… Вы когда-нибудь видели облака? На нашем крейсере, конечно же, об этих славных пушистых комках представление имеют лишь избранные и допущенные к синематографу… Шучу… Вам и дела-то никогда не было до записей про облака!.. Это верно… Сколько лет Вашей юности? Сколько лет моей старости!..
Порнографический этюд на тему проницаемой сексом Вселенной был под силу лишь Пушкину. Вы, может быть, помните этого странного человечка с физическими параметрами недокормленной обезьянки и с духовно-нравственной структурой сиятельноглазого атланта?.. А ведь он несколько рваных о вечность веков подряд пребывал в абсолютной безвестности!.. Имя помнили, творчество нет… Так бывает… Чего только ему не приписывали поклонники самой разнообразной житейской скуки… каких-то онегиных…
А Мольер не умел сочинять в детстве песенки… Это так я Вам… по секрету… У него атрофия была почти полная творчески-сердечного эпицентра существования… И, Вы знаете, ничего!.. То есть буквально холодный душ по утрам и гимнастика… И расцвёл ведь на ниве поэзии, как прекрасный цветок!.. Здоровяка Александра Байрона за вихры таскал!.. То есть нет, фигурально, конечно… это так я, для красна словца…
Или что же – Гомер с Сократом Вашим… Как сядут за один стол в карты играть, так и навсегда отменяется суровая ими выдуманная вера в царство теней!.. Хотя карты, конечно сказать, у них, не вашим звёздным чета… Сила в них, и любовь… одновременно… и красота…
Но позвольте и мне уточнить, хоть, возможно, как случаянный пассажир, и не имею я соответственных прав… Но когда мы влетим в горизонт?.. Никогда?.. Это точно?.. Тогда разрешите откланяться! Вы, мой друг, больше мне не попутчица! Какова, соизвольте сказать, будет следущей пристанью станция? Альтаир?! Не, то далеко… Мне и не долететь, как считаете?.. Может быть побыстрей можно что мне устроить, как для бортового аврала-аварии?.. Нет?.. Достаточно?.. А ведь я сам когда-то поэт… Мог бы Вам, Ваша светлость, наговорить за то о поэтике… Поэтому именно?.. Думаете и так буду рассказывать?.. До Альтаира?.. Извольте, могу… Вы, мой друг, оковательница всё же сердечная для меня, а на этом любая жестокость прощается… Не улыбайтесь над Вечностью… Вам, по-прежнему, пятнадцать, моя капитан?.. И Вы ни разу не пробовали женщины… Поверьте умудрённому нежью поэту – у них странный и ласковый вкус… Пятнадцать световых лет вовсе не срок, чтоб уметь возражать… Но это гордый срок для того, чтобы сметь… Искушение – я… Вы же – книга моя про любовь с надрывающимися о мелодику строчками… Кстати, что показывают бортовые самописцы этой плавучей вселенской каряги – сколько простых земных лет в одном световом?.. Но вы улыбаетесь… Вы нутром чуете юрода… Вы дрожите прекрасным животиком… Я готов… А меж тем, доложу Вам, на родной Вам когда-то Земле падал снег…
Вы когда-то любили уже… это очень несложно и всего лишь… достаточно вспомнить…