Сон - [31]

Андрей с удивлением смотрел на вождя-романтика, который, судя по его речи был не только главарем кровожадных банд кварталов, но и еще образованным человеком.

Аид достал из футляра второй, абсолютно такой же револьвер и передал его Старшану. Затем, глядя на него своим единственным глазом, словно питон на свою добычу перед заглатыванием, стал объяснять правила.

— У каждого будет по одному патрону. Оба встанут друг напротив друга на расстояние двадцати шагов и по моей команде выстрелят друг в друга. Тот, кто упал с ног, считается проигравшим. Если оба остались на ногах, то выдается еще по одному патрону. И так до того момента пока один из двух не останется лежать на земле. Если побеждаешь ты, я без проблем отпущу тебя и твоих людей, сопроводив до границы Внешнего города. Если побеждаю я, то у вас будут большие проблемы.

Аид замолчал, продолжая своим змеиным взглядом внимательно изучать лицо Старшана.

— Я вижу в тебе немой вопрос. Что будет, если оба окажутся лежать на земле? — задал свой вопрос Аид и, посмотрев за спину Старшана на стоявших плечом к плечу повстанцев, с кровожадной улыбкой ответил: — Людей у тебя предостаточно. У меня тем более. Патронов тоже хватит. Так что можешь не волноваться. Чем больше будет идти шоу, тем веселее.

Аид широко улыбнулся и, повернувшись к своим людям, широко развел руки в сторону и громко, как заправский шоумен воскликнул — Шоу начинается, друзья мои!

Толпа взревела, громким криком, поддерживая своего признанного лидера.

— Я отойду, посоветуюсь с товарищами, — сказал Старшан Аиду. Тот лениво махнул револьвером, соглашаясь: — Иди, конечно. Выбери побыстрее своего стрелка и начнем.

Старшан подошел к своей группе. Повстанцы с тревожными лицами смотрели в лицо своего командира, ожидая его решения. Они все слышали, и каждый прекрасно понимал, что стоит сейчас на кону. Аид не сказал, что ожидает их, если они проиграют, но, судя по его кровожадной улыбки и злобным взглядом его людей, направленных на повстанцев это будет что-то мало приятное. Но первым, в случае неудачи, встретит пулю, выставленный ими на дуэль стрелок. Потому на стрелка выпадала сейчас двойная нагрузка. Не испугаться и спасти своих товарищей.

— Добровольцев не вызываю, потому что это ответственное дело. Мы должны победить и двигаться дальше. — Начал говорить Старшан, внимательно вглядываясь каждому в лицо. Андрей мысленно с ним согласился. В этом деле нужен был специалист, а не добровольная жертва. Но вот есть ли этот специалист? Словно, отвечая на вопрос Андрея, Старшан произнес:

— У нас в команде имеются два первоклассных стрелка. Оба прекрасно стреляют. Кто пойдет стреляться? Ираклий или Катя?

Андрей широко раскрыв рот от удивления посмотрел на стоящую рядом с ним Катю. Ее лицо было скрыто капюшоном, он не мог видеть ее лица и потому не знал какие сейчас на лице у нее написаны эмоции. Страх или наоборот хладнокровие воина? Андрей посмотрел на Ираклия. Парень перенервничал. Все его лицо было покрыто каплями пота. Но лицо горело злой решимостью выйти на дуэль.

— Я пойду! Я застрелю этого урода! — воскликнул Ираклий. Его глаза горели холодным фанатичным огнем. Он постоянно облизывал языком свои пересохшие губы.

Старшан внимательно посмотрел на парня, а затем вплотную подошел к Кате и, заглянув ей в глаза, очень тихо спросил, так что его вопрос смог услышать только находящийся рядом с ними Андрей:

— Ты справишься?

— Да — прозвучал спокойный, уверенный в себе голос Кати.

Андрей, пораженный ответом Кати и одновременно восхищенный ее храбростью, во все глаза смотрел на скрытую под плащом хрупкую фигурку девушки. Человека отважившегося бросить судьбе вызов.

Старшан несколько секунд внимательно смотрел Кати в глаза, а затем, удостоверившись, что девушка действительна, готова к поединку, неожиданно улыбнулся.

Андрей теперь уже с нескрываемым удивлением смотрел на старого командира, не понимая, чему тот радуется. «Наверное, я что-то еще не знаю», — подумал Андрей.

И подтверждая догадку Андрея, Старшан бросил еще более странную фразу — Не убивай его.

Затем Старшан посмотрел на остальных членов своей команды и произнес:

— Стрелком будет Катя.

Никто, кроме Ираклия не стал возражать или высказывать какие-то свои мысли, связанные с решением командира.

— Но Старшан! Я. Я, это должен быть я! — стал шумно возражать Ираклий. Для него решение командира было еще большей неожиданностью, чем для Андрея.

Старшан неожиданно резко схватил Ираклия за ворот плаща и подтащил его лицо к своему и, глядя ему в глаза сквозь сжатые зубы произнес:

— Засунь свое Я себе в жопу. Если ты думаешь, что этим своим одним желанием стреляться смоешь свою вину перед своими товарищами, то знай мне на это абсолютно наплевать. Я тебя простил сразу. Сейчас я выбираю из того, что Катя психологически более готова, чем ты. Она в первую очередь думает сейчас о нас и нашей миссии, а ты думаешь только о себе, своей вине и своем чертовом Я. Поэтому заткнись и будь готов, к тому чтобы вступить в бой, если Катя вдруг не сможет справиться.

Проговорив все это, Старшан отпустил бледного и притихшего Ираклия. Отвернувшись от Ираклия, Старшан бросил через плечо: — Ты будешь вторым стрелком. Но я молюсь, чтобы нам понадобился только один стрелок.