Сон Геродота - [12]

– Выходит, что ты не разбойник, а мститель? – Бека невольно заинтересовался услышанной историей. Он, привстав и не выпуская ножа, отпустил руку противника.

Незнакомый молодой человек сел на пол, немного отдышался и продолжил рассказывать свою печальную историю:

– Сначала, когда он выгнал меня из дома, овладев моим имуществом и в такое время обрек на голодную смерть, – причем это сделал не какой – то незнакомец, а бывший сосед, друг моего отца, – конечно, меня не покидало желание отомстить ему. Но нищенская жизнь многому научила и на многое открыла глаза. Сейчас, разбойником вернувшись в свой дом, я не чувствовал ненависти к этому человеку. Наоборот, сам, измучившись от жизни, очень хорошо понимал его и в глубине души, может, даже и сочувствовал. Почему он поступил со мной так подло? Потому что, вернув долги, сам подох бы с голоду, ведь он обрек меня на нищету, чтобы спасти свою жизнь.

– Тогда зачем ты напал и убил его?

Незнакомец посмотрел на Беку, словно удивляясь его недогадливости.

– Потому что у меня тоже не было иного выхода, разбой предпочел голодной смерти. А этот дом выбрал, так как хорошо его знаю. Знаю, что и где здесь лежит. Каждый вход и выход мне знаком. Вот поэтому я и пришел сюда.

Бека с удивлением слушал эту странную историю. Еще не успел закончить свою исповедь грабивший собственное имущество вор, как в его голове окончательно сложилось решение. Это решение в его душе готовилось давно, с того самого утра, когда он получил свободу, но до сих пор оно было окутано туманом. И этот туман окончательно развеялся сейчас, когда он услышал эту страшную историю. Он даже не посмотрел на противника и не вспомнил о богатстве, лежавшем на столе, встал, отбросил в сторону нож и молча вышел из дома.

На следующий день Бека появился на главной площади города, где обычно выставляли рабов на продажу, и стал перед работорговцем. Последний, и так находясь в плохом расположении духа из – за малочисленности клиентов, с подозрением оглядел стоявшего перед собой оборванца.

– Что ты здесь стал, убирайся отсюда, людей пугаешь – при этих словах раздраженный торговец потянулся за плетью.

– Потерпите немного, уважаемый, у меня к вам деловое предложение.

– Не отвлекай, говори побыстрей, что надо?

– Я предлагаю вам товар на продажу. Весь выигрыш ваш, для себя ничего не прошу.

– А где товар? Молодой, мужчина или женщина? Если старик или больной, зря суешь, все равно не продам. Проклятое время, даже рабы потеряли свою цену!

– Товар этот, я сам, – лично. Как видите, я не старик и не больной, и работать могу.

– Ты? – Работорговец сейчас только впервые оглядел Беку оценивающим взглядом. На больного ты и вправду не похож, хотя довольно поистрепался. Не жалко тебе отказаться от свободы?

– Не жалко.

– Что, голод измучил? Очень хорошо понимаю тебя. Вот, встань на тот камень и не двигайся. Может кому-то и смогу всунуть тебя, – при этих словах торговец оглянулся вокруг, достал из стола сосуд, наполненный маслом, и протянул Беке.

– Маслом намажь все тело, чтобы оно блестело, как зеркало. Эти лохмотья сними, только покупателей отпугиваешь. И старайся выглядеть веселым и довольным. Посмотрим, что из этого выйдет.

Бека покорно залез на камень, снял с себя одежду и намазал маслом тело. Была уже поздняя осень, и от мороза на оголенном теле выступили мурашки. Но наш герой даже не замечал этого холода. Голый и обмасленный, он с надеждой и просьбой ловил равнодушные взгляды ходивших по торговым рядам клиентов. И ему даже не приходило в голову, что с ним случилось самое великое несчастье, какое может произойти с человеком в течение его жизни. Бека собственной волей отказывался от приобретенной свободы, от той свободы, о которой мечтал всю свою жизнь. А вокруг даже не было никого, кто желал бы овладеть отвергнутой им свободой.

3

– Сейчас пойдем к моим друзьям, они хорошие люди, да и занятные тоже. Тебе интересно будет с ними познакомиться.

– А где они живут?

– Вон, видишь дом у самого берега? Там они и живут. Один из них – бывший моряк со своей женой, зовут его Язон, а жену Медея. Она считалась первой красавицей в городе, кто только к ней не сватался, а она, бедная, именно в Язона и влюбилась.

– Почему бедная?

– Да не любит он свою жену, и потому. Вечно грезит о каких-то привидениях. А другой – это странник, кто он – сам увидишь.

На берегу и впрямь сидело двое мужчин, рядом с которыми крутилась какая-то молодая женщина с живыми, приятными чертами лица, задорным взглядом красивых больших глаз и соблазнительным телосложением, но мужчины не обращали на нее никакого внимания, и только молча вглядывались в морскую даль.

Путники подошли поближе, и Диомед обратился к мужчине, сидящему спиной к ним, с приветственными словами:

– Мир тебе, Язон, великий моряк! Что ж ты опять высматриваешь в бездонных просторах?

– Мне кажется, что скоро с кем-то встречусь, – без всякой связи ответил Язон, указав путникам на место рядом с собой, как бы приглашая их к разговору.

– А с кем ты должен встретиться? – спросил Диомед, устраиваясь поудобнее.

– Не знаю.

– Тогда почему ты так полагаешь?

– Ты знаешь, я ее люблю, – опять без всякой связи произнес моряк и блуждающим взглядом оглянулся вокруг себя.