Сон Геродота - [11]

Бека и впрямь выглядел жалко. Весь исхудавший и оборванный, кожа на нем висела морщинами. От когда – то мощного тела остался теперь только один скелет.

– На то, что я худой, не обращайте внимания, силы во мне по – прежнему. Испытайте и не пожалеете. Всякую работу смогу выполнить.

Мельник заколебался. В какое – то мгновение в этом надоедливом просителе он увидел живого человека с его несчастием и болью.

– Что тебе сказать, – смущенным голосом произнес он, – мне и вправду не нужен помощник. Жернова осел крутит, а с остальным я и сам справляюсь.

– Животное может устать, господин. Ведь оно тоже живое существо, не железное.

– Хорошо, обед я тебе и так дам. Ты же не скотина, чтобы заменить осла. Вот тебе хлеб и лук, а сейчас убирайся отсюда! И чтобы другой раз не появлялся перед моими дверьми. Бродят тут всякие голодранцы, не дают покоя честному люду, – последние слова рассердившийся на собственную доброту мельник произнес с неожиданной резкостью и в сердцах хлопнул дверью.

Бека жадно схватил зубами грубый кусок черного хлеба, вместо благодарности пробормотал что – то наспех и почти бегом удалился со двора. При виде выбегающего незнакомого человека залаяли собаки, вокруг поднялся шум и гам, пока хозяин резко не прикрикнул на растревоженных животных.

В прошлом остались те времена, когда Бека ломал голову над тем, где ему найти работу и чем прокормиться в ближайшее будущее. Сейчас, после трехмесячного опыта свободной жизни, он научился жить одним днем, все больше избегая думать о завтрашнем дне. В рабстве всегда были свои боль и отчаяние, в нем хватало тяжелого труда и унижения. Сколько раз хозяин несправедливо наказывал его плетью и бросал в темницу. Но там бека всегда был обеспечен едой и кровом. Эти две вещи в его прошлой жизни существовали как бы сами собой, как солнечный свет, как воздух, существовали настолько естественно, что он даже не замечал их значительность и необходимость. Эти мысли всплывали на поверхность сознания, но, кроме этого, было еще что – то другое, чувство или инстинкт, значения которого понять и передать было труднее, но которое давило на сознание нашего героя больше, чем чувство голода и нужды. Это что – то было похоже на то ощущение, которое Бека испытал в первое утро своего освобождения, когда он вышел из своей конуры в многолюдный двор и вдруг увидел, что впервые в жизни про него никто не помнит, и он никому не нужен. И чувство это было более тяжелое и страшное, чем голод, холод и бескровное существование. Самым тяжелым было именно это ощущение собственной обреченности, когда ты никому не нужен, и никто о тебе не помнит.

Занятый этими мыслями, наш герой и вовсе не заметил, как оказался на окраине деревни в пустом поле. Солнце уже скрылось за горами, и вокруг стемнело. Неожиданно он услышал крик. Ему сначала показалось, что это свистел полевой ветер. Но крик повторился. Кто – то звал на помощь, и этот зов раздавался из крайнего двора деревни. Нашим героем овладело характерное для всех людей любопытство. Он осторожно подкрался к дому и заглянул в окно. На полу лежало тело пожилого человека с разбитой головой. Вокруг натекла лужа крови, а рядом какой – то молодой человек стоял у открытого сундука и доставал оттуда какие – то предметы. Хорошо присмотревшись, Бека смог различить в них серебряные браслеты и денежные монеты. Было видно, что грабитель убил хозяина дома и теперь крал его добро. Бека хотел бесшумно удалиться, но его внимание привлек блеск лежащих на столе драгоценностей, тем более что преступление уже совершилось. Убитому хозяину дома все это уже не было нужно. А по глубокой вере нашего героя, на это богатство он имел никак не меньше прав, нежели незнакомый разбойник. Это был действительно счастливый случай, который нельзя было выпускать из рук. Сильным ударом ноги Бека взломал дверь, ворвался в комнату и напал на стоящего возле сундука незнакомца. В течение некоторого времени оба молча боролись друг с другом, опасаясь шумом привлечь внимание соседей. Противник был более молодой, но на стороне нашего героя оставалось преимущество внезапного нападения, а в привыкшем к физическому труду теле, несмотря на голод последних месяцев, еще оставались силы, чтобы одолеть и так уже перепуганного вора. Спустя некоторое время сильным толчком Бека бросил грабителя на пол, скрутил ему руки и, схватив со стола окровавленный нож, приставил его к горлу противника. Незнакомец, почувствовав смертельную опасность, прекратил сопротивление и заговорил:

– Постой, заклинаю всеми богами, не убивай меня, но сначала выслушай. Я не грабитель и не разбойник. Этот дом мой, и эти деньги, что лежат на столе, тоже мои. Я был хозяином всего этого.

– Ну как же, а этот несчастный, которого ты так безбожно прикончил, вор какой – то? – Бека при этих словах бросил насмешливый взгляд на поверженного противника.

– Уверяю тебя, все именно так. Этот человек мой бывший сосед. Он был должен моему отцу. Когда тот скончался, долговые векселя куда – то исчезли, а этот бессовестный совсем отказался вернуть долг. Но и этого ему показалось мало, он еще пошел жаловаться к судье на то, что я на него клевещу. Что долго рассказывать, это длинная история. Таким образом, он впоследствии завладел всем моим имуществом и домом, а меня самого, выгнав на улицу, в один день превратил в неимущего голодранца. Если я вор, то я пришел воровать в собственный дом, чтобы вернуть отцовские деньги.