Сон №9 - [34]
Аояма прыгает с карниза.
Аояма уже не жив, но еще не умер.
Тело переворачивается в воздухе и падает, долго-долго.
Меня будят шаги в коридоре. Открываю глаза. Приз сверкает на столе – доказательство, что весь этот замечательный вчерашний день мне не приснился. В обитую ветхими деревянными панелями комнату, где мои дядюшки и мама провели детство, льется вечерний свет. Передо мной – бабушка и господин Кирин, один из четырех полицейских Якусимы.
– Я вернулся,– говорю я встревоженно.– Мы выиграли.
Бабушка не обращает внимания на мои слова.
– Андзю не говорила, что собирается куда-нибудь пойти?
– Нет. Где она?
– Если ты врешь, я, я, я…
Господин Кирин осторожно усаживает бабушку на диван и обращается ко мне:
– Эйдзи…
Мне становится нехорошо.
– Что с Андзю?
– Похоже, Андзю сбежала…
– Он недоговаривает.
– Не может быть, она бы мне сказала. Не может быть.
– Бабушкин голос надломлен:
– Так что же она тебе сказала? Вчера вечером она говорила мне, что собирается к дяде Асфальту. А сегодня в обед он позвонил узнать, почему она передумала. Если это игра, которую вы вдвоем затеяли, мало вам не покажется!
Господин Кирин садится на другой конец дивана.
– Подумай, Эйдзи. У вас есть какое-нибудь тайное место, где она могла бы спрятаться?
В первую очередь я думаю о деревьях. Потом с тошнотворной уверенностью вспоминаю про камень-кит. Чтобы сравняться со мной. Ее купальник… Бегу наверх. Выдвигаю ящик. Я прав – его нет. Вспоминаю свое обещание богу грома. Все, что я в силах дать тебе, ты можешь взять. Возьми. Господин Кирин возникает в дверях спальни.
– В чем дело, Эйдзи-кан?
– Ищите в море,– вырвалось у меня.
– И мир рухнул.
«Фудзифильм» извещает, что почти пять. Встаю, иду отлить. Из зеркала в туалетной кабинке на меня с легким удивлением смотрит трутень. Хочется курить. Пачка «Данхилла» пуста, но одна сигарета все же осталась – закатилась под гладильную доску. Прикуриваю от газовой плитки и выхожу на балкон. Рассвет чертит контуры и заполняет их красками. Токио шумит, как прибой, звук накатывает издалека и разбивается совсем близко. Итак, конец господину Аояме. Его время истекло, вот он и прыгнул. Отмываю чашку от плесени и готовлю себе растворимый кофе. Выношу фотографию Андзю на балкон и пью кофе в ее компании. Думаю о письме, что прислала мама, и расклад становится ясным. Сегодня обязательно нужно вымыть посуду. Кидаю взгляд на тараканий мотель – и снова смотрю на него. Таракан сбежал. Остались оторванная лапка и микроскопическая кучка тараканьего дерьма. Я достаю белье для стирки и складываю в аккуратную стопку. Настраиваю гитару и прохожусь по аккордам босановы, но эти знойные переборы не подходят к моему настроению. Отлично, мама. Ты – мой план «Б». Проси чего хочешь, скажи только, как найти нашего отца. Почти шесть. Рано, конечно, но в больницах рано встают. Я набираю номер, пока не передумал.
– Доброе утро. Горная клиника Миядзаки слушает.
– Здравствуйте. Пожалуйста, соедините меня с комнатой Марико Миякэ.
– Боюсь, это невозможно.
– Еще рано?
– Уже поздно. Госпожа Миякэ выписалась вчера вечером.
О, нет.
– Вы уверены?
– Вполне. И даже прихватила в качестве сувенира наши полотенца.
– Это ее сын. Мне нужно связаться с ней. Срочно.
– Я уверена, что так оно и есть, но если наши гости принимают решение нас покинуть, они уже не бродят поблизости.
– Она оставила адрес, по которому с ней можно было бы связаться?
Она даже не дает себе труда притвориться, что проверяет.
– Нет.
– Как она себя чувствовала?
– Поговорите с ее лечащим врачом.
– Во сколько он начинает работу?
– Она. Но доктор Судзуки не станет обсуждать свою пациентку с кем бы то ни было. Даже с ее сыном.
Если бы только я позвонил вчера, если бы, если бы.
– Вы с ней знакомы?
– С госпожой Миякэ? Конечно. Я штатная медсестра.
– Скажите, она была… в порядке?
– Это зависит от того, что вы имеете в виду под «в порядке».
– Что ж, вы мне очень помогли. Огромное спасибо.
– Она парирует, не отвечая на мою иронию:
– Пожалуйста.
Щелк, треньк, щелк, ууууууууу План «Б» накрылся. Подводные лодки пустились в плавание, я полностью проснулся, но ехать на работу все равно еще слишком рано. Вот так ночка. Я чувствую себя так, словно меня пропустили через мясорубку. В час затишья, между одиннадцатью и двенадцатью, Бунтаро позвал меня вниз выкурить по сигарете. Мы немного поговорили. Я почти забыл о том, что он – мой домовладелец-кровопийца. Я вставляю в «Дискмен» «Plastic Ono Band»[47] и укладываюсь на футон, всего на минутку. Рев бездны и барабанный бой.
«Plastic Ono Band» давно закончился, когда в мои сны проникает мягкий шлепающий звук. Сначала мне кажется, что это капает кран, но тут я чувствую, как она устраивается внутри калачика, которым я свернулся. Открываю глаза.
– Эй, ты же вроде умерла.
Она зевает, демонстрируя равнодушие к тому, что я думаю или думал. Просто рассматривает меня своими глазами Клеопатры, в которых пляшут бронзовые искорки.
Древесные волокна в шее бога грома рвутся с визгом и скрежетом. Я крепко обхватил ее ногами – не думал, что перепилю ее так быстро. Шея переламывается, ножовка с лязгом падает, я теряю равновесие и лечу вниз между спиной бога и стеной храма. Мне кажется, что я лечу бесконечно Долго. От удара об пол перехватывает дыхание. Позвоночник цел, но через час я буду просто ходячий синяк. Голова моего врага катится прочь, деревянная по деревянному полу, потом останавливается и смотрит прямо на меня. Ненависть, мстительность, зависть, гнев – все туго скручено в одну гримасу. На одной ноздре капля моей крови. В лесу чересчур тихо. Ни взрослых, ни полицейской машины, ни бабушки. Черный дрозд замолчал. Лишь грохот океанских пушечных залпов у скал, далеко внизу. Все боги связаны узами родства, и с этого дня они ополчатся против меня. В моей жизни не будет ни капли счастья. Ну и пусть. Я встаю на ноги. Поднимаю отпиленную голову, положив ее на руку, как младенца, и выношу из храма на край скалы. Волны перекатываются через горб камня-кита, мелкие брызги разлетаются во все стороны. Раз, два, три – я смотрю на отпиленную голову бога грома, пока она не исчезает в белой пене. Теперь я тоже должен исчезнуть.
«Облачный атлас» подобен зеркальному лабиринту, в котором перекликаются, наслаиваясь друг на друга, шесть голосов: нотариуса середины девятнадцатого века, возвращающегося в США из Австралии; молодого композитора, вынужденного торговать душой и телом в Европе между мировыми войнами; журналистки в Калифорнии 1970-х, раскрывающей корпоративный заговор; мелкого издателя — нашего современника, умудрившегося сорвать банк на бандитской автобиографии «Удар кастетом» и бегущего от кредиторов; клона-прислуги из предприятия быстрого питания в Корее — стране победившего киберпанка; и гавайского козопаса на закате цивилизации.Впервые на русском — новый монументальный шедевр от автора знаменитого «Сна №9», также вошедший в шортлист Букеровской премии.
Конец XVIII века. Молодой голландец Якоб де Зут приплывает в Дэдзиму — голландскую колонию в Японии. Ему необходимо заработать деньги — отец его возлюбленной Анны не дает согласия на брак дочери с бедняком.Якоб уверен, что скоро вернется на родину, станет мужем Анны и годы, проведенные в Японии, будет вспоминать как небольшое приключение. Но судьба распорядилась иначе — ему предстоит провести на чужбине почти всю жизнь, многое испытать, встретить и потерять любовь.Митчелл умело сплетает воедино множество судеб, наполняя созданный им мир загадочными символами и колоритными деталями, приглашая читателя вместе с героем пережить все испытания, что выпали на его долю.
Впервые на русском – новейший роман прославленного Дэвида Митчелла, дважды финалиста Букеровской премии, автора таких интеллектуальных бестселлеров, как «Сон № 9», «Облачный атлас» (недавно экранизированный Томом Тыквером и братьями Вачовски) и многих других. Стивен Кинг назвал «Голодный дом» «редкостной, великолепной вещью», а Энтони Дорр – «„Дракулой“ нового тысячелетия».Начало «Голодному дому» положила история, которую Митчелл начал публиковать в своем «Твиттере» в канун Хеллоуина; история, примыкающая к его прошлому роману «Костяные часы» («Простые смертные»)
Митчелл вновь удивляет читателя. «Лужок Черного Лебедя» отличается от всех его романов. Эта книга наполнена аллюзиями на все значительные произведения мировой литературы и все же стоит особняком.И прежде всего потому, что главный герой, Джейсон Тейлор, мальчик, тайком пишущий стихи и борющийся с заиканием, хотя и напоминает нам героев Сэлинджера, Брэдбери, Харпер Ли, но в то же время не похож ни на одного из них.Тринадцать глав романа ведут нас от одного события в жизни Тейлора к другому.Тринадцать месяцев — от одного январского дня рождения до другого — понадобилось Джейсону Тейлору, чтобы повзрослеть и из мечущегося, неуверенного в себе подростка стать взрослым человеком.
«Простые смертные» – долгожданный роман от Дэвида Митчелла, каждая книга которого становится событием в мировой литературе. На страницах этого произведения Митчелл создал целый мир, погрузившись в который читатель, доверившись фантазии и воле автора, словно пройдет по лабиринту, где его ждет много интересного: неожиданные открытия, непредсказуемые сюжетные повороты, знакомство с колоритнейшими героями, многих из которых поклонники Митчелла знают по предыдущим романам.Завязка истории – житейская ситуация: 1984 год, главная героиня, Холли Сайкс, убегает из дома, поссорившись с матерью.
Впервые на русском – новейший роман современного классика Дэвида Митчелла, дважды финалиста Букеровской премии, автора таких интеллектуальных бестселлеров, как «Сон № 9», «Облачный атлас» (недавно экранизированный Томом Тыквером и братьями Вачовски), «Голодный дом» и других. И хотя «Утопия-авеню» как будто ограничена во времени и пространстве – «свингующий Лондон», легендарный отель «Челси» в Нью-Йорке, Сан-Франциско на исходе «лета любви», – Митчелл снова выстраивает «грандиозный проект, великолепно исполненный и глубоко гуманистический, устанавливая связи между Японией эпохи Эдо и далеким апокалиптическим будущим» (Los Angeles Times)
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.