Сомневайтесь! - [21]

От мрачных мыслей его отвлёк то ли удивлённый, то ли испуганный крик Анжелы: «Лёвушка, ты вернулся?! – она стояла в арочном проёме столовой в распахнутом настежь пеньюаре. Красивое нижнее бельё, как и накануне, выглядело потрясающе. Нет! – не так: Анжела в этом нижнем белье выглядела потрясающе! Опять захватило дух: «Что она со мной делает! Тварь! – в голову пришла мысль, мгновенно вытеснившая все предшествующие: – Не буду я разводиться. Мне с ней в постели, как ни с кем и никогда! Зачем я себе-то хуже делать буду? Пусть живёт, гадина. Я ничего не слышал, ничего не знаю. Пусть думает, что живёт с оленем. Пусть радуется… Пока».

Закончив с супружеским долгом в одном из лучших своих исполнений: «Ну, как же, любимый. Я ведь так из-за тебя испереживалась…», Анжела вернулась к позавчерашней теме – спуститься в отель и провести вечер среди своих. Потанцевать, потусить… Лёва не стал возражать, потому что и самому хотелось немного развлечься. Оставаться в обществе жены ему по понятным причинам не «климатило». Он ещё не до конца разобрался, как ему себя вести с нею.

– Выбери, что мне одеть. Я что-то сегодня сам не могу сообразить, – прикинулся валенком Лёва. «Сообразить он не может, что ему одеть сегодня, – пробормотала про себя Анжела. – А вчера, можно подумать, он знал, что ему одеть. Вкус у него – мама не горюй! Оранжевый галстук, жёлтая рубашка, красные брюки. Как вам? Это он так в последний раз в ночной клуб вырядился». Лёве же она ответила:

– Сейчас, Лёвушка. Я с причёской закончу и моего мальчика одену. Мы сейчас ему и штанишки подберём и рубашечку. Ботиночки со шнурочками. Сейчас! – Сюсюкать с Лёвой – эту манеру общения со взрослыми мужчинами Анжела забрала с собой из прошлой жизни, где именно в этой манере зарабатывала хорошие деньги на хорошую жизнь. По началу Лёве это тоже нравилось, но потом он начал раздражаться. Со временем раздражение перешло в нетерпимость. Но его жена ничего не могла с собой поделать. Так же, как учительница в школе, приходя домой и даже выйдя на пенсию, не может избавиться от привычки воспитывать своего мужа и «ставить ему в дневник двойки», так и Анжела не могла избавиться от её фирменной «примочки».

К тому моменту, когда они спустились в отель, основной зал ночного клуба был уже наполовину заполнен. Как и предполагалось, в основном, русскими. Размалёванные. Аляповато, но дорого одетые куклы демонстрировали финансовое состояние своих кавалеров, нацепив на себя всё, что накануне было приобретено за немалые деньги… Бриллиантовые колье, кольца с рубинами или сапфирами, серьги с камнями от пяти карат и выше. Если предположить, что всё это не было подделками, то в совокупности тянуло этак миллионов на пятьдесят! В Лёве недавно проснулся любитель хорошей ювелирки и оценить на вскидку каждую куклу для него не представляло особого труда. «Судя по колье, её мужичёнка, вон тот толстячок, никак не меньше, чем депутат государственной думы. А эта, по виду потаскушка, – «маруха» лысого с сигарой. Кого-то он мне напоминает. Так… Ничего выдающегося!.. Хотя… Вот это да!.. Тамарка!.. Ты? – Лёва обрадовался встрече, как ребёнок. Он не видел свою первую настоящую любовь уже, наверное, года три. А то и четыре.

– Ты как здесь? С кем? А ты слышала, что я… – Тамарка перебила Лёвушку словами:

– Да всё я слышала. И то, что ты у нас теперь князь, тоже слышала. Ты ведь ЭТО мне сейчас хотел рассказать? – увидев реакцию Лёвы, она рассмеялась. – Лёва-Лёва, как же хорошо я тебя знаю! Ты не меняешься. Для тебя по-прежнему очень важен титул, звание, должность. Положение того, с кем ты дружишь, кто у него папа. А где, кстати, твоя половина? Люди говорят ты опять «выступил» сверх оригинально. Где она? Покажи мне её.

– Ты и это знаешь… А что ты обо мне не знаешь? – он просканировал зал в надежде определить местоположение жены, но это у него не получилось. – Наверное, в баре. Пойдём, я тебя с ней познакомлю. – Они вдвоём пересекли танцевальное пространство и направились к бару. – Забыл спросить: ты сама – то с кем? Почему не знакомишь? – Во взгляде Тамарки образовалось лёгкое замешательство. Она с ним справилась и просто ответила:

– Тебя с ним знакомить не надо. Ты с ним и так достаточно хорошо знаком. Давай попозже.

Анжелу удалось найти не сразу. Она стояла на террасе. Точнее, на затемнённой её части, держа в правой руке дорогой мунштук с дымящейся сигаретой. На её ягодице покоилась рука мужчины, с которым Анжела оживлённо беседовала, не обращая внимание на это обстоятельство. Лёва вздохнул, пробормотал: «Сука!» и вышел из темноты на освещённую часть террасы. Он услышал лишь окончание монолога мужчины: «Анжелочка, ангелочек мой, ну пожалуйста… Ты об этом не пожалеешь. Ты же меня хорошо знаешь…». Лёва прокашлялся чтобы обратить на себя внимание. Мгновенно, он даже не заметил – как, с красивой задницы его жены исчезла рука собеседника. Анжела обернулась и с бесстыдной улыбкой воскликнула: «Лёвушка, а я тебя потеряла… Ты представляешь, я так и знала. Я так и думала, что встречу кого-нибудь из друзей. Знакомьтесь, мужчины». – Невысокого роста господин лет сорока-сорока пяти с животиком, по виду чиновник не очень высокого уровня, отделился от Анжелы и сделал шаг навстречу Лёве. «Гиршин. Марк Гиршин. Можете звать меня просто Марк. Мы с отцом Анжелы были знакомы, когда она была ещё совсем маленькая». Лёва не поверил ни одному его слову, он внимательно изучал лицо своей жены и что-то ему подсказывало, что не с отцом Анжелы тот был хорошо знаком, а с задницей самой Анжелы. Другого слова, кроме «Сука» никак не могло прийти Лёве в голову, поэтому он уже в третий раз за сегодняшний вечер именно его и произнёс. На этот раз про себя. Тамарка разрядила ситуацию тем, что подошла к группе и видя, что Лёва не в адеквате, представилась Анжеле сама со словами: «Я старинная подруга вашего мужа. Мы с ним знакомы, наверное, уже пятнадцать лет. Ужас! Неужели я произнесла слово пятнадцать? Я уверена, Лёва Вам обо мне рассказывал. Я здесь не одна и не волнуйтесь, Анжёлочка, видов на него давно уже не имею. Мы свою чашу любви с Лёвой выпили до дна ещё тех самых пятнадцать лет назад… Я Вам завидую. Теперь Вы припали к этой чаше и я Вам желаю счастья, – слова Тамарки звучали вполне искренне.