Сомневайся во всем. С комментариями и иллюстрациями - [17]

Поскольку перечислить абсолютно все факторы в энумерации невозможно, Декарт вводит понятие достаточной энумерации. Она достаточна, если более достоверный вывод нельзя получить каким-либо иным способом, не считая интуиции. Порой для такой энумерации нет необходимости перечислять все факторы. Например, для вывода о том, что разумная душа бестелесна, нет смысла учитывать разумные души всех людей. Если энумерация не является достаточной, то она ведет к заблуждению.

Кроме того, отметим, что под достаточной энумерацией, или индукцией, мы разумеем лишь то, посредством чего истина может быть выведена легче, нежели всякими другими способами доказательства, за исключением простой интуиции, и коль скоро познание той или иной вещи нельзя свести к индукции, надлежит отбросить все узы силлогизмов и вполне довериться интуиции как единственному остающемуся у нас пути, ибо все положения, непосредственно выведенные нами одно из другого, если заключение ясно, уже сводятся к подлинной интуиции. Но когда мы выводим какое-либо положение из многочисленных и разрозненных положений, то объем нашего интеллекта часто оказывается недостаточно большим, для того чтобы охватить их все единым актом интуиции; в данном случае интеллекту надлежит удовольствоваться надежностью этого действия. Подобным же образом мы не можем различить одним взглядом все кольца слишком длинной цепи, но тем не менее если мы видели соединение каждого кольца с соседним порознь, то этого нам уже будет достаточно, чтобы сказать, что мы видели связь последнего кольца с первым.

Я сказал, что это действие должно быть достаточным, ибо оно часто может иметь погрешности и, следовательно, вводить в заблуждение. А именно, когда, обозрев посредством энумерации всю цепь положений совершеннейшей очевидности, мы, однако, пропускаем одно, хотя бы и самое незначительное из них, цепь уже прорывается и заключение теряет всю свою достоверность. Иногда же мы, правда, охватываем энумерацией все положения, но не различаем каждого положения в отдельности и таким образом получаем обо всем лишь смутное представление.

Далее, иногда эта энумерация должна быть полной, иногда раздельной, а в иных случаях от нее не требуется ни того ни другого, поэтому я и говорил, что она должна быть достаточной. Действительно, если я хочу посредством энумерации доказать, сколько родов существ являются телесными или каким-либо образом воспринимаются чувствами, я не буду утверждать, что их имеется столько-то, а не более, пока я твердо не удостоверюсь в том, что охватил их все своей энумерацией и различил их порознь друг от друга. Но если я тем же способом хочу доказать, что разумная душа бестелесна, то мне незачем прибегать к полной энумерации, но достаточно будет собрать все тела в несколько групп таким образом, чтобы доказать, что разумная душа не относится ни к одной из них. Если, наконец, я хочу доказать посредством энумерации, что площадь круга больше площадей всех других фигур, описанная которых равна его окружности, то нет необходимости исследовать все фигуры, но достаточно доказать это на нескольких из них, чтобы путем индукции вывести то же самое и для всех других.

Если факторы определенным образом упорядочены в энумерации, то их можно свести в классы и тогда нет необходимости учитывать каждый в отдельности. Тем более что это и невозможно. Трудность здесь в том, что может оказаться много разных способов упорядочить энумерацию, и тогда исследователь оказывается перед непростым выбором. Однако он всегда должен руководствоваться принципом сведения сложного явления к простым исходным предпосылкам с тем, чтобы на их основе объяснять другие явления.

Я уже говорил, что энумерация должна быть методической потому, что против уже изложенных выше погрешностей нет лучшего средства, нежели порядок при исследовании всех вещей, а также и потому, что если, как это часто случается, потребуется исследовать все относящееся к каждой вещи порознь, то на это не хватит никакой человеческой жизни, либо оттого, что вещи слишком многочисленны, либо оттого, что при этом неизбежны частые повторения. Но если мы расположим их все в совершенном порядке так, что большая часть их разместится по определенным классам, то будет достаточно исследовать точно либо один из этих классов, либо что-нибудь одно из всех классов, либо один из них прежде, чем какой-нибудь другой, и по крайней мере никогда бесполезно не просматривать одну и ту же вещь дважды. Это выгодно в том отношении, что с помощью правильно избранного метода нередко удается в короткое время и без усилий выполнить работу, которая с первого взгляда кажется необъятной.

Однако порядок предметов, подлежащих энумерации, большей частью может меняться сообразно желанию каждого, а для того, чтобы он был по возможности лучше, нужно вспомнить сказанное нами в правиле V. Даже в самых легких человеческих искусствах есть весьма много вещей, метод нахождения которых всецело заключается в правильном установлении этого порядка. Так, если нужно составить полную анаграмму из перестановки букв какого-либо имени, то нет нужды ни переходить от более простого к более сложному, ни различать абсолютное и относительное – эти приемы здесь совершенно неуместны; в перестановке рассматриваемых букв достаточно будет установить лишь такой порядок, чтобы одно и то же сочетание никогда не рассматривалось дважды, например, разбить их на определенные группы так, чтобы сразу же можно было увидеть, в какой из них можно скорее найти искомое. Таким образом, эта работа отнимет очень немного времени и покажется лишь детской забавой.