Сомнамбулист - [40]

— Подойдем поближе.

Не обращая внимания на легион предупреждающих надписей и запретительных знаков, пробираясь сквозь бесчисленные ворота и перебираясь через ограды, они наконец с трудом спустились к реке. Эдвард, с величайшей осторожностью ступая вдоль берега, поежился ог всепроникающего запаха разложения. Грязь и слизь Темзы сползала по его ботинкам.

— Грязь.— Голос Крибба приобрел те же проповеднические нотки, что и некогда на Лондонском мосту.— Прославленная грязь...

— Огоньку не найдется? — спросил мистер Мун, роясь в карманах в поисках сигареты.

Уродец пропустил его вопрос мимо ушей.

— Мы прошли сквозь чрево города. Теперь мы идем по его кишкам.

— Очаровательная метафора.

— Пройдет сто лет, и все эти свидетельства индустрии, труда и пота будут снесены. На этом месте воздвигнут огромные храмы. Памятники богатству, алчности и власти.

Мистер Мун смотрел прямо перед собой, толком и не слушая. Над головой кричали чайки. Крибб продолжал бормотать.

— Лондон — ингибитор. Понимаете? Он мешает своим жителям, он умаляет их.

— Что там творится? — Иллюзионист указал на странное сооружение. Приглядевшись внимательнее, он различил большую палатку, совершенно неуместно раскинутую в нескольких футах от берега.

— Эдвард, вы меня порой просто в бешенство приводите. Я ведь важные вещи пытаюсь вам рассказать!

Крибб раздраженно поцокал языком, однако мистер Мун уже оставил его, и коротышке пришлось догонять его бегом. Еще он с изумлением заметил человека Скимпола, не оставившего попыток следовать за ними. Штаны и ботинки соглядатая успели основательно промокнуть.

Эдвард добрался до палатки первым. Полог шумно хлопал на ветру. Казалось, огромная птица угодила в ловушку и ожесточенно бьет гигантскими крыльями, пытаясь выбраться из-под парусины. Заглянув внутрь, иллюзионист увидел тщательно перекопанный участок земли, весь в ямах и кратерах, утыканный маленькими разметочными флагами, расположенными в строго определенном порядке. Впрочем, основное его внимание привлекла группа неряшливых джентльменов в перепачканных землей и грязью рабочих костюмах, которые собрались вокруг большого предмета сферической формы, расположенного на столе в центре палатки. Мистер Мун подобрался ближе. Ему пришлось выждать, пока зрение приспособится к полумраку, а потом еще столько же времени он потратил на то, чтобы убедить себя в реальности увиденного.

На столе покоилась голова, слишком большая и совершенно неподъемная для одного человека. Кроме слоя засохшей грязи и речного ила, иных дефектов изваяние, по-видимому, не имело. Джентльмены вокруг болтали и хихикали, словно школьники в отсутствие учителя. В своем возбуждении они даже не заметили вторжения на их территорию.

— Простите, но кто вы? — первым поинтересовался мистер Мун.

— Мы из Британского музея,— прошептал один из джентльменов.— А вы — пресса?

— Да,— не моргнув, соврал Эдвард. Мужчины в палатке поприветствовали его рассеянными кивками.

Наконец подоспел и Крибб. Он запыхался, а щеки его разрумянились, сравнявшись по цвету с огненно-рыжими волосами.

Мистер Мун, проигнорировав его появление, обратился к одному из сотрудников музея.

— А что это вообще такое?

— О, это поистине замечательное открытие! — выпалил джентльмен.— Это...— Он обернулся к одному из товарищей, склонившихся над перемазанной находкой. Теперь Эдвард сумел разглядеть ее подробнее. Голову отлили из какого-то металла. — Что ты об этом думаешь? Как минимум дорийская.

— На такой глубине наверняка,— ответил его коллега.

— Обратите внимание на мастерство,— выдохнул первый.— На сложность исполнения.

— Но кто это? — Мистер Мун внимательно наблюдал, как второй специалист осторожно счищает грязь.

— Глупо, конечно, теоретизировать, не зная всех фактов, но осмелюсь сделать предположение... местный вождь, может быть. Глава племени?

— Слишком величественный образ,— с сомнением покачал головой руководитель группы.— Слишком царственный.

Тут подал голос самый молодой сотрудник музея.

— Может, божество? — Голос его дрожал от волнения.— Король?

— Подождите-ка.— Джентльмен, занимавшийся очисткой, сосредоточенно нахмурился.— Тут вроде есть имя.

Грязь с основания головы убрали полностью, явив свету короткую надпись из трех букв. Молодой человек зачитал вслух.

— Луд! Основатель Лондона! Король города.

— Невозможно,— ахнул кто-то.

— Не могу поверить.

— Луд? — Мистер Мун присмотрелся к голове, вот-вот готовой предстать перед ним в изначальном виде.

Острое, головокружительное предчувствие закралось в его душу. Вот так взять и по собственной воле загнать себя в ловушку! Тревожно знакомые черты древнего лица проступали с тошнотворной неумолимостью. Наконец последние крупинки грязи вернулись в естественную среду, и у большинства присутствующих вырвался изумленный вздох.

— Эй,— заподозрил неладное опомнившийся руководитель.— Из какой, говорите, вы газеты?

Мистер Мун даже не попытался ответить на его вопрос.

— Не может быть,— только и прошептал он.

Голова, избавленная от земли — свидетельства вековой истории,— представляла собой застывший в бронзе и прекрасно сохранившийся портрет первого короля Лондона. Луда разоблаченного.