Сомали: бесконечность войны - [27]

.

Войска ООН торговали своим имуществом по бросовым ценам. Например, новые джипы продавались боевикам за 3-5 тысяч долларов[155]. Даже официально учреждения ООН передали местным общинам имущества на 235 761 долларов[156]. Дошло до того, что в декабре 1994-го боевики похитили несколько солдат группировки Бангладеш из лагеря под Афгоем и потребовали выкуп. В ответ последовала атака пакистанских сил быстрого реагирования при поддержке танков и ударных вертолетов. Было убито 18 и ранено 42 сомалийца[157].

28 марта 1995 года из Могадишо ушли последние подразделения ЮНОСОМ-II. Гуманитарная интервенция в Сомали стоила мировому сообществу около трех миллиардов долларов. В ходе ее погибли 165 солдат, офицеров и гражданских служащих ООН. В то же время от 625 до 1 500 сомалийцев были убиты солдатами ООН в ходе операции ЮНОСОМ-II и от тысячи до 8 тысяч были ранены[158]. Если говорить о главной цели операций международного сообщества — спасение людей от голода, то и здесь результаты спорны. Бутрос Гали заявил: было спасено не менее 259 тысяч человек. Но большинство экспертных оценок не превышает 22 тысяч.[159]

Неудача гуманитарной интервенции ООН и США в Сомали наглядно продемонстрировала множество слабых мест в организационной системе ООН. Это зависимость ООН от причуд стран-членов, постоянный недостаток финансов, а главное, сложная многонациональная военная организация, а вернее сказать, дезорганизация, скандально высокооплачиваемая и неэффективная бюрократия ООН, которая, по словам A.M. Льюиса, «мешает поддержанию мира и не заботится о его установлении»[160]. Операция в Сомали печально проиллюстрировала формальный принцип ООН по найму квалифицированных работников, отсутствовала программа их подготовки для понимания местной культуры и социальной организации. В сложной обстановке сомалийского хаоса формальное следование резолюциям ООН, без гибкой адаптации к местным реалиям, лишь раз за разом приводило к новым виткам насилия. Не сумев «встать над схваткой», руководство ЮНОСОМ вело дела исключительно с лидерами клановых группировок, пытаясь, в свою очередь, вести свою игру В итоге простые сомалийцы стали рассматривать ООН как один из многих кланов, ведущих бесконечную войну, отказав этой организации в роли верховного арбитра. Американские действия в Сомали были слишком прямолинейными и примитивными в отношении планирования и привели к тому, что войска ООН и США приобрели имидж оккупантов.

Присутствие ООН создало в стране «фальшивую экономику». Многие части войск ООН и ее гражданские организации откупались от боевиков деньгами и гуманитарной помощью, обогащая, таким образом, лидеров клановых группировок и фактически «питая» гражданскую войну. С уходом войск ООН она разгорелась с новой силой.

После вывода войск ООН

Летом 1995 года произошел раскол внутри ближнего круга Фараха Айдида, ознаменовав новый этап в гражданской войне в Сомали. 11 июня съезд ОСК/СНА сместил генерала с поста председателя «за срыв усилий в деле восстановления Сомали и склонность к возобновлению гражданской войны», избрав на этот пост Османа Хасана Али «Атто»[161]. В ответ Айдид в одностороннем порядке объявил себя «президентом Федеративной Республики Сомали». Командир отрядов подклана айр клана хабргедир Мохаммед Hyp Гала начал вести переговоры с вражеским кланом абгал. Он заявил, что из СНА уходят и рядовые бойцы, так как Айдиду нечем платить[162]. Али Махди немедленно признал «Атто» как главу СНА.

Главной же причиной ухода ведущих командиров стали не политические разногласия, а борьба за контроль над аэропортом и морским портом[163]. К тому же, потеряв возможность поддерживать свой авторитет постоянными сражениями против войск США и ООН, Фарах Айдид начал быстро терять политический капитал. Утрата влияния стала общей для всех военных вождей. На первый план уже в начале 1995 года стали выдвигаться бизнесмены, которые в свое время появились как заместители военных вождей и финансисты вооруженных группировок. Для лидеров новых группировок финансовые интересы начинали становиться важнее военных и политических, однако защищать их им все равно приходилось с помощью своих небольших армий. Тогда же началось повсеместное возникновение и усиление исламских судов. Однако постепенное угасание влияния военных вождей растянулось на десятилетие.

Верность Айдиду сохранили ближайшие союзники Омар Джесс, Ахмед Али Тур (первый президент Сомалиленда) и Мохаммед Каньяре Афрах — лидер группировки клана муросад/хавийя, который в течение трех лет был непримиримым врагом Айдида, но откололся от группировки Махди в сентябре 1994 г. и перешел на сторону СНА[164]. Помимо муросад и саад/хабр-гедир (подклан Айдида) в СНА остались также отряды клана галджал/хавийя. В пестрой проайдидовской политической коалиции остались: Объединенная сомалийская партия (варсангели и долбаханте), Сомалийский демократический альянс (гадабурси), Объединенный сомалийский фронт (исса), НДЮС (дир) и множество небольших фракций самых разных кланов. С «Атто» ушли часть клана хабр-гедир, часть хавадле, часть муросад.