Солтинера. Часть вторая - [11]

- Ты точно хочешь погулять? - спросил он тихо. - У тебя усталый вид.

- Ерунда, - фыркнула Роза, пренебрежительно махнув рукой. - Если ты не устал, то я и подавно.

Леон подавил смешок, но в полумраке комнаты Роза все-таки увидела, как весело он улыбнулся. Ничего больше не прибавив, они присоединились к Анне и втроем вышли на улицу.

Как и опасалась Роза, ничего хорошего прогулка ей не принесла. Медленно шагая вдоль реки, она думала лишь о той пухлой подушке, которую она так заботливо укутала наволочкой, и которая теперь так одиноко лежит на кровати в темной комнате. Думать об этом было невыносимо.

Время тянулось страшно медленно, и хотя разговор не смолкал ни на минуту, Роза лишь с большим трудом заставляла себя слушать. Говорила, прежде всего, Анна. Она рассказывала о своем детстве, и о том, как на десятом году жизни потеряла отца, и как тяжело ей было после этого восстановиться. Упоминала о том, как однажды упала с лошади, и какие цветы ей больше всего нравятся. А когда она переключилась на какие-то отдаленные части своего детства, мысли Розы окончательно куда-то поплыли, и больше она почти ничего не слышала. В какой-то момент она, правда, чуть очнулась, почувствовав, как Леон обнял ее за плечи, но и этот факт не вызвал в ней ничего, кроме легкого недоумения.

В девятом часу они вновь подошли к двери дома, где жила Анна, и распрощались с ней, пожелав друг другу спокойной ночи. Анна ушла, а Леон взглянул на свою спутницу, чей взгляд вот уже минуту был устремлен куда-то в воздух. Он покачал головой и, протянув руку, медленно провел пальцами по ее волосам. Роза моргнула и вопросительно посмотрела на него.

- Почему ты мне не сказала, что так страшно хочешь спать? - поинтересовался Леон, сочувственно глядя на нее. - Ничего бы не случилось, если бы ты осталась.

- Это ты так думаешь, - сонно отозвалась та, отважно сделав шаг по направлению к соседнему дому. - Но ты ошибаешься.

Покачиваясь, она дошла до двери и остановилась, переживая приступ головной боли.

- Чудное создание, - пробормотал себе под нос Леон, пропуская ее вперед, и поддерживая при этом под локоть. - А сила-то какая... Львиная, я бы даже сказал. Роза, осторожно!

Роза споткнулась обо что-то и так безропотно принялась падать, что, не помешай этому рука Леона, легко могла бы врезаться головой в дверную ручку. Обняв ее за плечи, Леон свободной рукой постучал, а когда дверь открылась, и добросердечная Евгения позволила им войти, то он лишь коротко ей сказал, что они устали и пойдут сразу спать. Та покладисто согласилась, и они кое-как добрели до лестницы. Там Леон без лишних слов взял обмякшую спутницу на руки и пошел вместе с ней наверх.

- Львиная сила, - услышала Роза его тихий голос. - Да, действительно, львиная сила... Если ты еще не спишь, знай - ты просто отлично держалась.

Роза улыбнулась, и тут же уснула, словно дождавшись наиболее удобной минуты. Больше она ничего не помнила, а проснувшись на следующее утро обнаружила, что лежит на своей пухлой подушке, и что в окно светит солнце.

Глава 4

Мосты

Как ни беспокоилась на сей счет Роза, переезд так и не обернулся для нее стрессом самого что ни на есть мирового масштаба. Она привыкла к своему новому положению, окружению и новому месту жительства очень быстро. И это было тем более странно, что все вокруг, начиная с самой страны, и кончая присутствием в комнате Леона было ей в новинку, и могло бы, казалось, запросто вывести из равновесия. Но, тем не менее, не вывело. Хозяйка дома, Евгения Тихомирова, и ее муж оказались очень приятными и гостеприимными людьми, готовыми в случае чего прийти на помощь. Анна, показав себя сразу же с самой лучшей стороны, уже на следующий день знакомства вела себя с Леоном и с ней самой как с близкими друзьями. А сам Леон, с того самого момента, как они переступили порог квартирки четы Тихомировых, держался так невозмутимо и спокойно, что Роза, вынужденная жить с ним бок о бок, почти не чувствовала себя от этого неловко. Казалось, что его и впрямь ничуть не напрягает тот факт, что теперь ему приходится проводить все дни напролет в ее компании. Всем своим видом он давал понять, что чувствует себя в ее присутствии совершенно раскованно, и смущаться не намерен ничему. Розу это и обескураживало, и успокаивало одновременно. Что касается ее самой, то она, на протяжении всего первого дня пребывания в новом доме, была способна думать лишь о том, как бы не выглядеть глупо или напряженно. И глядя на Леона, развалившегося на кровати с почти что сонным видом, у нее это получалось. Но, конечно, до него ей было далеко - в то время, как он, казалось, мог спокойно обдумывать их положение с самых разных точек зрения, она была способна только делать вид, что мысли ее покидают тесное пространство их комнаты.

Первые дни их пребывания в России были посвящены исключительно процессу обдумывания и разговоров. Подложив под голову подушку, Леон часами полулежал на кровати, глядя то в потолок, то на Розу, и время от времени делился с нею какими-то своими идеями. Больше всего его интересовала тема характера Анны, а также и все то, что так или иначе касалось ее окружения.