Соловки. Коммунистическая каторга или место пыток и смерти - [22]
Сортировка нас по признаку «преданных» или «врагов» ОГПУ закончилась...
Приступили к обыску. К немалому нашему удивлению обыск производили довольно поверхностно, лишь у некоторых отобрали все книги и запасы бумаги: у духовных, например, отобрали священные книги. Все потом было возвращено в целости. Надо полагать, — это было сделано для химического анализа в цензурном отделении УСЛОН.
* * *
Разместили нас в обширном здании Главного Собора без деления на политических и уголовных, или на интеллигенцию и шпану. Как мы стояли в строю вперемежку, так и вводили нас с фланга группами по 25 человек. Комендант роты указывал группе место на нарах. Действительно, произошло смешение всех рас, племен и народов, и всяких социальных и имущественных положений. Кстати, отмечу, что в больших партиях арестантов, как была наша, можно встретить не только народности России, но и представителей чужестранных народов: финнов, латышей, литовцев, поляков, румын, молдаван, сербов, немцев, французов, норвежцев, турок, персов, афганцев, индусов, китайцев, корейцев и прочих. Даже в нашу партию входили Месиканский консул Виллар с женой, урожденной Грузинской княжной Каларовой.
Но самый разительный контраст между арестантами был в духовно-моральном, а затем и в имущественном положении.
Так, в одном месте помещен нэпман или спекулянт, отлично одетый и с вещами при себе, а рядом с ним босой оборванец, уголовник-шпана; или в другом, — занимает место на нарах архипастырь (архиепископ или епископ), а по сторонам его уголовники, грабители-убийцы. Речь их пересыпается постоянно отборной площадной бранью с богохульственными выражениями. Вообразите состоите духа несчастного архипастыря...
* * *
В здании собора было помещено 720 человек. В помещении были непрерывные шум, крики, ругань, — все это сливалось в сплошной общий гул.
Часто раздавались выкрики отборной площадной брани с применением святых имен и названий в самом мерзком кощунственном смысле. Это было ничто иное, как оргия обезумевших людей для осквернения святого места, лишь недавно высокочтимого Русским народом. Мало этого, справа от входа в собор была небольшая пристройка, которая символизировала келью Святого Зосимы, здесь до ограбления чекистами хранились вещи, служившие Святому в его обиходе. Теперь здесь устроили отхожее место, притом, для большего осквернения без всяких приспособлений, а прямо на пол>[5].
В течение дня зловонную массу очищали и выносили назначенные в наказание арестанты. Как раз на эту работу в первый же день был назначен священник, провинившийся тем, что ответил не по-военному ротному командиру, Воронову.
Содрогнитесь, верующие!!.. Какое цинично-кощунственное издевательство над чувствами верующих христиан, располагавшихся в этом же здании!!..
Первые принудительные работы, или «по-чекистски» — «взять в оборот новичков»
Вся процедура приемки нас, обыска и размещения продолжалась всю ночь до утренней поверки. На первую поверку нас не выводили на общий двор. Раздался гудок на «развод» (назначение арестантов на работы). Наше громадное помещение огласилось многочисленными командами взводных и отделенных командиров: «Живо стройся!.. Пулей вылетай! гав-гав-гав... Быстрей шевелись! гав-гав-гав!..» Построились опять на площадке. Нарядчики распределили нас по внешнему виду на разного рода работы и передали конвоирам из надзора для отвода на место работ.
* * *
Я попал на рытье канав по осушке торфяного болота. Для этой работы особенной физической силы не требовалось, но выполнение работы затруднялось тем, что нам выдали для работы тупые лопаты, которыми нельзя было прорезать торф. Приходилось, стоя в канаве по колено в воде, продвигаться вперед, вырывая руками куски торфа. Работали с 7 до 12 часов и с 14 до 19 часов.
* * *
К 20 часам вернулись в роту.
Наша пища в этот день состояла из полтора фунта черного хлеба и супа из гнилых селедок. Отличительным признаком этой мутной водицы было: по запаху — остро воняет, по вкусу — крепко соленая.
Не успели прийти в себя после дневной работы, даже отдохнуть, хотя бы сидя, как помещение огласилось криками: «Строиться в проходах!..» Оказалось, — назначен для нас ночной ударник (спешное выполнение некоторых работ).
Я попал в группу на работы по расчистке и утрамбовке площадки для спортивных упражнений красноармейцев, охранявших нас. Работа заключалась в корчевании пней, вырывании камней и относки их в стороны. Выполнили заданный урок к 6-ти часам утра.
* * *
По возвращении с работ выдали вам по две кружки тепловатого кипятку и суточную порцию хлеба, по полтора фунта.
Едва приступили к обильной еде, кипяток с черным хлебом, как раздается гудок на поверку. Опять под сводами собора раздались исступленные выкрики: «Вылетай на поверку! Вытряхивайся скорей! гав-гав-гав...».
В первые два дня поверку нам производили на площадке перед собором, на общий двор пока не показывали и это по той причине, что мы рассчитываемся плохо, а главное не умеем отвечать согласованно, отчетливо и громко — «Здра», почему при каждом сборе роты ротный командир репетировал примерное здорование, и мы выкрикивали этот собачий лай много раз: «Здра, здра...»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».