Соловьиная бухта - [14]

— Да, папочка, — подмигнула за его спиной Шарлотта. — Леони, идем. Покажем, какие мы послушные.

Они осторожно спустились по ступеням — Франсуа придерживал тетю под локоть, — и по узкой тропинке направились в сад, который был, очевидно, гордостью Жюстин. Отперев белую калитку, они оказались в старом саду со множеством извилистых дорожек. Нарциссы еще не отцвели, но подснежников уже не было. Повсюду виднелись лиловые гроздья сирени, золотистые кисточки ракитника, огромный куст боярышника склонялся над садовой скамейкой. Это был настоящий сад из прошлого. Здесь цвели розы, буйствовала бугенвиллея, виднелись клумбы тюльпанов, незабудок, маргариток… В воздухе стоял аромат цветов.

Марго с восторгом оглядывалась по сторонам. Одна из клумб была густо засажена розовыми гвоздиками, резедой, а в центре ее стоял маленький каменный ангел с пучком зеленого мха на носу.

— Как, очаровательно! — воскликнула Марго. — Мне сразу вспомнилось это известное стихотворение об Акароа.

Мадам смахнула слезу.

— Милая моя, как приятно, что прежде, чем приехать сюда, вы познакомились с нашей поэзией. Но где вы нашли это стихотворение?

Марго смутилась. Она попросила Пьера написать его в тот день, когда они отправились в Остерли-Хаус.

— Я прочла все, что можно, об Акароа в библиотеке Крайстчерча.

— Мне нравится, когда туристы приезжают сюда, вооруженные знаниями. Думаю, вы с тетей поладите, и наши добрые духи вас полюбят, — сказал Франсуа Росиньоль.

Да, добрые духи полюбят ее. Марго чувствовала, что здесь ее дом, здесь она отыщет следы своего отца.

Сначала ей показали старый дом, и, шагнув в гостиную, она сразу очутилась в прошлом веке. Эта комната по-прежнему была обитаема: блестело французское бюро из каштана, письменный столик красного дерева, изогнутый диван, накрытый вполне современной парчой, вышитой в старинном стиле. В углублениях рядом с камином прятались маленькие изящные книжные полки… Рядом лежали пяльцы с начатым вышиванием. Не все в комнате было французским. Марго с удовольствием заметила фарфор челси, бристольское, и уотерфордское стекло, старинный веджвуд. История семьи на протяжении полутора веков…

— Конечно, не все эти вещи появились в 1840 году, — пояснила мадам. — Первые поселенцы не были богатыми людьми, но время всем придало ценности. Однако многое было привезено моим мужем из его дома во Франции. Его семья процветала. Например, этот столик.

Это действительно было сокровище. У столика, изготовленного, вероятно, в эпоху Людовика XVI, были витые ножки и позолоченная столешница с инициалами мастера. Семейные портреты и фотографии рассказывали историю семьи. Марго привлекли две репродукции гравюр и известное имя— Чарлз Мерион. Ее глаза засияли.

— Теперь я понимаю, откуда впервые слышала об Акароа. У хозяйки антикварного магазина есть книга о Чарлзе Мерионе. Я видела его гравюры и эскизы.

— Мы получили эти репродукции сравнительно недавно. Подумали, что туристам будет интересно увидеть, как выглядел Акароа примерно в 1845 году, — сказал Франсуа.

— Он был на борту знаменосцем, младшим офицером, а потом занялся рисованием, — добавила мадам.

— В мансардах много вещей, которые вам нужно посмотреть. Всякий хлам, номы боялись выбрасывать его. Вы сами разберетесь, что имеет ценность, а что нет, — проговорил Франсуа.

Марго сияла от радости. Впервые за два месяца боль от утраты Джонатана притихла. Просто ему не было бы здесь места.

— Главная спальня и кухня в идеальном порядке, — продолжала мадам, — хотя, возможно, вы захотите что-нибудь переставить, а вот в мансардах никто не пытался разобраться. Франсуа, отведешь туда Марго?

Скрытая за дверью лестница вела на крошечную площадку, где было окно, выходящее во фруктовый сад- В углублении стояли прялка и старинная швейная машина. С обеих сторон располагались мансарды с покатыми стенами, забитые сундуками, стульями, коробками, картинами, прислоненными к стенам, старыми часами и церковной утварью.

— Наконец-то я могу заняться любимым делом, — проговорила Марго. — Сортировать, классифицировать и восстанавливать. — Она направилась в комнаты, а Франсуа с женой с улыбкой наблюдали за ней.

— Марго, вы испачкаете ваш прелестный костюм, — забеспокоилась Жюстин. — У меня есть несколько халатов. Девочки помогут вам здесь убраться.

— У меня есть с собой халат. Да это настоящее сокровище! — Она раскрыла жестяной сундук и указала на лиловое парчовое платье с расшитым лифом, отделанными кружевом рукавами, окантованный бахромой зонтик и расшитый передник для маленькой девочки. — Поскольку это дом, а не музей, вам не нужны наряженные в эти вещи манекены, но будь в этих мансардах стеклянные витрины, можно было бы выставить в них несколько платьев. А под окном разместить ящик со старыми мушкетами.

— Посмотрим, что можно сделать. Просто скажите, что вам нужно, — сказал Франсуа.

Они спустились вниз и направились во второй дом.

— Когда мой дед впервые приехал сюда, то ничем не отличался от остальных. Ему выделили пять акров земли. Как же трудно было впервые годы! — рассказывала мадам: — Это уж потом, в 1850 году, мой дед построил в Крайстчерче рынок, на котором продавал свои товары, а затем купил лесопилку. Мой отец, Этьен, был младшим сыном. Когда старший женился, то переехал с женой в первый дом. Идемте, дорогая, посмотрим вашу спальню на первом этаже.