Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв - [39]
Из дела не видно, как правительство реагировало на «братский приговор», но мы знаем, что вернуть потерянные экономические и политические позиции Соловецкому монастырю не удалось. Время работало не на монахов.
§ 4. Конфискация государством монастырского имущества в 1764 году
Новые обязанности монастырского войска
Вооружение Соловецкого кремля и береговых крепостей в XVIII веке
Ништадтский мир изменил политическую карту Северо-Восточной Европы. Россия пробилась к Балтийскому морю, прорубила «окно» в Европу. Границы нашей Родины были отодвинуты дальше на Запад.
Петр переносит всю внешнюю торговлю с Северной Двины на Неву и делает новую столицу главным пунктом коммерческих сношений с Западной Европой.
В новых условиях XVIII века снижается военное значение Соловецкого монастыря. Беломорские острова отныне перестают быть пограничными.
Второй серьезный удар по оплоту Студеного моря нанес указ 1764 года о конфискации в пользу государства монастырских и церковных имений. От Соловецкого монастыря отобрали все его вотчинные владения в Поморье, в Двинском, Кольском, Устюжском, Каргопольском, Московском, Каширском и Бежецком уездах с более чем пятью тысячами крестьян мужского пола. Соловецкие земли вместе с населением были переданы в ведение Коллегии экономии. Монастырю оставили в вечное владение лишь двор со скотом в Сумском остроге и четыре сенных пожни для него.
Коллегия экономии изъяла оставшуюся в монастырской кассе неизрасходованную от прошлых лет всю денежную наличность — 35 300 р. 60 к. серебром.[264] Это особенно взволновало братию. Отцы соборные послали коллективную жалобу в столицу. Они напоминали правительству о том, что Соловецкий монастырь «против прочих великороссийских монастырей в немалой отменности находится», и просили вернуть деньги, необходимые якобы для ремонта «самонужнейших монастырских ветхостей». Монахи тщатся доказать, что конфискованная сумма нажита монастырем честным путем, является его «трудовыми» доходами. Приводятся слагаемые конфискованных денежных накоплений: пожалования царей для поминовения родителей — 10 013 р. 33 1/2 к. (из них 5020 руб. подарил Иван Грозный), 2371 руб. поступил на эти же цели от знатных вкладчиков: патриархов, митрополитов, архиепископов, более двух третей изъятой суммы (22 916 р. 26 1/2 к.) составляли «доброхотные подаяния от христолюбцев за пение молебнов». Просители прибегали к завуалированным угрозам, заявляя, что если не вернут монастырские деньги, то исторические памятники старины на Соловках, подверженные воздействию разрушительных сил природы, придут в негодность.[265] Вдогонку за официальной бумагой, скрепленной подписями членом монастырского синклита, архимандрит направил частное письмо екатерининскому фавориту всемогущему временщику Г.Г. Орлову, в котором излагал обиду монастыря и просил графа помочь возвратить деньги, отвезенные соловецким казначеем в губернскую канцелярию.[266]
Все эти действия оказались напрасными. Не для того правительство отобрало деньги у монастыря, чтобы через год-два вернуть их обратно. За убытки, связанные с секуляризацией, Соловецкий монастырь вознаградили тем, что указом от марта 1765 года его провозгласили ставропигиальным,[267] то есть состоящим в непосредственном подчинении синоду, независимым от Архангельской епархии и местных архиепископов. В том же году Коллегия экономии вернула монастырю дворы: Архангелогородский, Вологодский, Устюжский, Сумский, Кемский, Сороцкий, а за год до этого к Соловкам навсегда приписали Анзерский и Голгофораспятский скиты,[268] величиной своею «подобящиеся монастырям».
Указ 1764 года коснулся и войска монастырского, но прежде чем сказать об этом, дадим короткую справку.
С конца XVII века правительство постепенно ликвидирует стрелецкие полки, просуществовавшие без малого полтораста лет, и заменяет их солдатскими формированиями.
В начале XVIII века солдаты сменили стрельцов в Соловецком монастыре. После окончания Северной войны численный состав солдат, состоявших на монастырской службе, уменьшился и колебался в разные годы до реформы 1764 года от 50 до 75 человек, а с детьми мужского пола старше семилетнего возраста доходил до сотни, временами даже переваливал через нее. В 1725 году при Сумском остроге и Кемском городке числилось 50 солдат, в 1747 г. — 62, в 1757 г. — 74.[269]
Солдаты, как и их предшественники — стрельцы, находились на монастырском денежном и натуральном довольствии. С конца 30-х годов XVIII века при расчете с солдатами монастырь стал пользоваться удвоенной 8-пудовой (в 8 четвериков) казенной четвертью. Каждый солдат получал за год 3 рубля денег, 4 четверти и 4 четверика хлеба. Выплачивалось жалованье два раза в год (1 сентября и 1 марта), а иногда по третям года. Как и стрельцы, солдаты имели в береговых крепостях дома, участки земли, свое подсобное хозяйство.[270]
На время службы монастырь выдавал солдатам оружие, амуницию и кое-что из одежды. На каждого солдата был лицевой счет, сделанный по такому образцу: «Василий Матвеев Соханов, 19 лет, 1759 г., сентября 28 дня, дано ему: кафтан новый немецкий сермяжный, пуговицы вязаные шерстяные, полы подложены крашениной, обшлага и воротник василькового сукна, портупея яловичья новая, у нее пряжка, петелька и наконечник медные, крючок железный, шпага из графских, ефес железный, обвивка медная, ножни старые. Помянутый кафтан, портупею и шпагу солдат Василий Соханов принял и расписался».
