Солома - [11]
Первая публикация «Соломы» состоялась в январском номере журнала «Гэлэкси» за 1975 год («Galaxy», January 1975) под редакцией Джеймса Бэйна.[6] (Любопытный факт: это был не первый рассказ Вулфа в «Гэлэкси», но именно он стал последним: больше Вулф там уже не печатался. Скорее всего, это связано с низкой ставкой, которую платили авторам — в последние годы журнал испытывал финансовые трудности, а в 1980 г. прекратил своё существование.) Судьба у рассказа сложилась довольно счастливая, поскольку его перевели на французский («De la paille…»), а затем неоднократно (хотя не сразу и не сказать, что часто) перепечатывали в различных тематических антологиях.
Название рассказа, возможно (т. е. это интерпретация, не претендующая на 100 %-е попадание), отсылает к фразе straw man (букв. «соломенный человек», т. е. пугало) — когда в споре реальный аргумент оппонента подменяется другим, который легко можно опровергнуть (сразить не противника, а соломенное чучело). Так и в «Соломе» полученный протагонистом урок «спрятан» под первым убийством и предзнаменованием скорой битвы.
В 1988 году «Солома» вошла в сборник не самых известных рассказов Вулфа «Этажи из старого отеля» («Storeys from the Old Hotel»), а в 2009 г. попала в ретроспективу «Лучшее Джина Вулфа» («The Best of Gene Wolfe»).
В 2013 году вышла посвящённая Вулфу трибьют-антология (англ. tribute — букв. «коллективная дань {уважения}», от лат. tribus — «племя») «Тени Нового Солнца» («Shadows of the New Sun: Stories in Honor of Gene Wolfe», edited by J. E. Mooney and Bill Fawcett). По сути, это был небольшой междусобойчик, поскольку редакторы-составители, а также большинство участников были друзьями «виновника торжества». Одним из рассказов было «Ложе» («Bedding») Дэвида Дрейка, написанное как оммаж «Соломе». Оригинальное название можно перевести не только как «постельное бельё, подстилка», но также и как «укладывать в койку». Ещё одно значение — «готовить почву, закладывать основу». Все три значения можно отнести к рассказу. (Через пару лет, в качестве ответной любезности, Вулф напишет для антологии «Вперёд, Дрейк!» («Onward, Drake!», 2015) рассказ «Инкубатор» («Incubator»), который окажется для него последним.)
Я познакомился {с работой Джина Вулфа} сам того не зная.
У меня в подвале на высокой, сухой полке, есть небольшая коллекция научно-фантастических журналов, которые я собирал в дни своей юности, и где они простояли, нетронутые, десятилетиями. Однажды, не так давно, я взглянул на два номера «Гэлэкси» за 1974 год, где был напечатан «Знак единорога» Роджера Желязны, чьё имя в то время было одним из самых известных в жанре научной фантастики. Однако я смутно припомнил, что, будучи в возрасте примерно десяти лет, прочёл странный, навязчивый, и таиственно-сдержанный рассказ, который шёл перед «Знаком».
Эта история застряла в моей памяти на сорок (а может, и больше) лет из-за её необычных и анахроничных элементов. Речь там шла о труппе наёмников-воздухоплавателей, вооружённых странным оружием на пружинах, таким как комбинация булавы и клещей (наподобие ленивой сьюзен), которое заряжают, стуча им по земле.[7]
(…) В первой фразе рассказа заявляется, что он — о том, как рассказчик впервые убил человека; сама же битва происходит вне сцены. Также не показывается и акт каннибализма, который оголодавшие солдаты совершили сразу перед началом повествования. История эллиптична, начинаясь с предзнаменования, которое рассказчик игнорирует (стая гусей в форме наконечника пики, знак войны), и заканчиваясь предзнаменованием, которое рассказчик не может понять (дым от горящих вдали кровель, знак войны), где описываются все события, окружающие ключевое травмирующее событие в жизни неназванного рассказчика, но при этом само ключевое событие остаётся домысливать читателю.
В кратком вступительном слове редактора упоминается, что рассказ нельзя удобно разместить ни в фэнтези, ни в постапокалиптической фантастике, ни в альтернативной истории. Его название тоже осталось у меня в памяти, как кусочек соломы, застрявшей между зубов.
Представьте себе моё удивление, когда я, спустя сорок лет, преследуемый смутным навязчивым воспоминанием о рассказе, которого тогда не понял, взглянул на имя автора, которое не запомнил. Рассказ был написан Джином Вулфом. Я был так поражён, что рассмеялся вслух.
В 1974 году его имя знали немногие. Но к 1998 году Солнечный цикл был встречен триумфом и овациями, и немногими были уже те, кто не знал его имени.
Джон Чарльз Райт, из предисловия к сборнику М. Арамини «Меж светом и тенью»
Прекрасная дева из Астолата (в кратком пересказе).
Король Артур распорядился огласить, что в день Успенья Богородицы[8] у стен Камелота состоится большой турнир, и попросил Гвиневеру отправиться с ним. Она ответила, что не поедет, потому что больна, а Ланселот, который ещё не оправился от полученной раны, тоже должен был остаться. Королева указала Ланселоту, что о них пойдут сплетни, и он решил всё-таки поехать на турнир инкогнито, как таинственный рыцарь, однако выступать он там будет против короля. Он остановился у старого барона сэра Барнарда Астолатского, отца Элейны Белокурой, Прекрасной девы из Астолата, которая влюбилась в него и попросила в знак любви носить на шлеме её красный рукав. Ланселот согласился на это, потому что прежде никогда не надевал знаков ни одной дамы, и поэтому его маскировка была идеальна.
