Соло для оркестра - [2]

«Собака для генерала» Томека входит в сборник «Собачья жизнь» (1979), который можно назвать повестью в рассказах. Тенденция к созданию таких циклов — одна из характерных особенностей современной чехословацкой новеллистики. Одним из первых цикл рассказов со сквозными персонажами и определенной сюжетной последовательностью создал в Чехии Эдуард Петишка («Прежде чем мы становимся взрослыми», 1960), в Словакии подобные же циклы написали Ладислав Баллек («Южная почта», 1974) и Альфонз Беднар («Дом 4, корпус «Б», 1977). Заметными явлениями в чешской новеллистике последнего времени стали сборники Вацлава Душека «Бродяги» (1978), Владимира Калины «Жижковские романсы» (1980) и Франтишека Ставиноги «Звезды над Долиной Сусликов» (1981). Жижков и Карлин, где происходит действие рассказов Калины и Душека, — два соседних пролетарских района Праги. Близки эти книги и по времени изображаемых событий: у Калины это предвоенные годы и годы войны, у Душека — первые послевоенные годы. Оба автора прослеживают духовное созревание мальчика, а затем — подростка. В рассказе «Смерть Арамиса» Калина показывает, как в детскую игру врывается жестокая реальность. Обессилевший от голода безработный, которому приходят на помощь жижковские пролетарии, напоминает современному читателю об исторически недавнем прошлом Чехословакии. Герои книги Душека «Бродяги» — дети из неустроенных, неблагополучных семей, дети окраины. Они говорят на особом жаргоне, их понятия о чести и справедливости часто расходятся с устоявшимися представлениями взрослых. Вместе с тем новеллы Душека (едва ли не лучшая из них — «Девушка в коляске») проникнуты верой в человека, в неисчерпаемое богатство его души. Многое тут напоминает «босяцкие» рассказы Горького, книги Макаренко и Пантелеева; в чешской прозе предшественниками Душека можно считать Гашека, Йозефа Угера, Ивана Ольбрахта. В книгах Душека, Томека, Калины особенно явно усиление автобиографического момента, свойственное современной прозе. Повествование от первого лица придает этим циклам непосредственность и достоверность личного свидетельства.

В середине 30-х годов одной из самых популярных книг в Чехии был юмористический роман французского писателя Габриэля Шевалье «Клошмерль» (1934), блестяще переведенный на чешский язык Ярославом Заоралеком. В подобной же озорной традиции Франтишек Ставинога рассказывает о причудливых судьбах обитателей старого района бурно растущего современного чешского шахтерского города. Такие его герои, как Йозеф Сатран, при всей своей внешней непривлекательности и незадачливости несут в себе внутреннюю силу, нравственное здоровье и способны на подлинный героизм.

Мысль о скромности и неприметности подлинных героев пронизывает многие рассказы. Так, не осознают собственного героизма старый минер, жизнь которого — живая история словацкого рабочего класса («Белый камень» Блажея Белака), и старый рабочий Колая в рассказе Мирослава Рафая «Осенние работы». Сюжет его напоминает коллизию известного советского фильма «Премия», снятого по сценарию Александра Гельмана. Колая, отказавшийся от незаслуженно выплаченных ему денег и бесплатно, в неурочное время выполняющий неблагодарную работу, вызывает не только гнев и осуждение товарищей по бригаде, но и непонимание прораба. А между тем упрямый старик добивается вещи очень простой и очень важной — осуществления на деле основного принципа социализма: «Каждому по его труду».

Труд, освященный пониманием его высокого смысла, труд на благо человека дает людям не только сознание выполненного долга, но и радостное, праздничное ощущение участия в большом деле, в созидании истории. Он объединяет людей, помогает им преодолевать неизбежные удары судьбы, позволяет почувствовать локоть друга, пришедшего тебе на выручку в решающую минуту («Мост» Я. Штявницкого).

Чешские и словацкие новеллисты далеки от парадной лакировки действительности. Характерен в этом отношении рассказ известного чешского писателя Яна Козака «Славная годовщина». Козак обращается к теме, до сих пор остающейся в Чехословакии и особенно в Словакии одной из самых трудных. Речь идет о судьбе цыган. Торжественно отмечается годовщина Победы в процветающем сельскохозяйственном кооперативе. Но рядом находится нищая цыганская слобода, где за то же время почти ничего не изменилось. Цыган Дуда решает построить дом в словацкой деревне. Лишь благодаря вмешательству руководящего партийного работника крестьяне смиряются с тем, что Дуда поселится среди них. Их позицию поддерживает даже председатель сельскохозяйственного кооператива Буц. Ему вовсе не хочется, чтобы цыгане жили бок о бок с другими членами кооператива. Кто-то поджигает дом Дуды, его семье приходится спасаться бегством. Это дело рук Жиго, сторонника старых цыганских обычаев. Так нелегко веяниям нового выдерживать единоборство со старым, закосневшим.

Писатели борются с мещанским, частнособственническим отношением к жизни. Яд собственничества меняет натуру человека, разрушает, уродует дружеские и семейные связи («Друг Максим» Богумила Ногейла, «Знатоки» Франтишека Чечетки). Корни этого общественного зла уходят в прошлое, и писатели, исследуя проблему, не ограничиваются настоящим. Стремление видеть жизнь во временном потоке, в единстве давнего и нынешнего особенно характерно для словацкого рассказа наших дней, не утратившего живой связи с традициями реалистической деревенской прозы XIX — начала XX века. Образы старых людей, которые всю жизнь несли в себе неистощимый запас душевной щедрости, нежелание мириться с собственническим укладом, веру в высокое человеческое назначение, пусть это порой и оборачивалось в характерах героев «чудинкой», мы находим у многих словацких новеллистов. Таковы в нашем сборнике герои рассказов Андрея Худобы «Глиняная скрипка» и Паулы Саболовой «Бараньи головы». Трудолюбие и бескорыстие людей старшего поколения противопоставляется эгоизму и практицизму молодых («Мать Гелены» Милана Зеленки). Но писатели сознают, что возраст в данном вопросе не служит критерием. Как бы подчеркивая это, Иван Габай в новелле «Только это танго…» делает бабушку и внука союзниками в неприятии мещанской бездуховности и довольства. Интересен рассказ Петера Шевчовича «Поминки по Эвочке». Глазами старой приходящей уборщицы увидены социальные перемены, проникающие в быт людей. Героине этого рассказа тоже наиболее близка молодежь, наделенная душевной щедростью и широтой, искренне благодарная за любую помощь.