Солнечный дождь из черной дыры - [40]

– Чего это ты такая довольная? – с подозрением спросил её Стас, после того, как она при встрече бросилась ему на шею и расцеловала в обе щёки. Было заметно, что ему приятна её радость.

К ним подошёл Роман. Братья тепло поздоровались.

– Поедешь с нами? – пригласил его Стас.

– Спасибо, я машину здесь на парковке оставляю всегда, ты же знаешь. Так что ты вполне мог бы не ехать в аэропорт. Я довёз бы Юлию домой. Хотя, я же понимаю, влюблённым каждая минута рядом дорога, – со странным сарказмом в голосе закончил Сергеев и попрощался.

– Чего это он? – удивилась Юлька.

– Он к тебе клеился? – Стас внимательно присмотрелся к Юльке.

– Нет, – быстрее, чем следовало, ответила Юлька. – Он же думает, что я твоя девушка! Кстати, Стас, а почему ты ему не расскажешь, что ты мой брат?

Стас промолчал и ответил, только когда они сели в машину и тронулись с места.

– Понимаешь, я хочу тебя уберечь от Романа. Он мой брат, и я очень хорошо его знаю. Он совсем не способен на глубокие чувства. Это не его вина, просто он такой, какой есть. Я его очень люблю, но тебя люблю тоже. И мне будет больно, если он разобьёт тебе сердце. Поверь, я знаю, о чём говорю. Он не пропускает ни одной юбки, ни одной мало-мальски симпатичной мордашки. Он обаятелен, и все эти дурочки легко в него влюбляются. А потом рыдают. Все барышни в вашей лаборатории побывали в его постели. Он сам мне об этом рассказывал. Поэтому они к тебе так агрессивно настроены. Ты свежая кровь. Но пока он думает, что ты моя девушка, он будет держать дистанцию. Хотя, я вижу, что даже это его не остановило и он приставал к тебе, – с горечью сказал Стас.

– Нет, нет, он совсем не приставал. Он был такой, как всегда. И он мне совсем не симпатичен, как мужчина. Ты напрасно волнуешься, – поспешила успокоить Стаса Юлька.

– И потом, – продолжил он и усмехнулся, – Роман – болтун, он никогда не мог хранить тайны. Они из него сыплются, как из решета. Если он узнает, что ты моя сестра, об этом через пятнадцать минут будут знать родители. А я пока не готов нанести им такую рану. Тем более, пока это только домыслы Веры Борисовны.

– Да никакие это не домыслы! – тут же возмутилась Юлька.

– Ладно-ладно, – прервал её возлияния Стас.

Юлькина радость быстро улеглась. Она вернулась домой.

Глава 4. Матушка, практическая магия и жених

Юля уехала в командировку на три дня. И три дня не приезжал Стасик. Сегодня вечером возвращается Юля. Стасик её встретит в аэропорту, привезёт домой, и Юлька уговорит его остаться. Вере как будто выписали путёвку в новую жизнь. Она очень давно не получала удовольствия от домашних забот. Сегодня рано утром она съездила на рынок, купила свежего мяса, овощей, фруктов. Выбирала всё самое свежее, самое вкусное, самое красивое. Скупилась так, что домой пришлось возвращаться на такси. На кухне всё пеклось, жарилось и варилось, когда Вера выскочила из дома в ближайший поселковый магазин докупить кое-чего из забытого утром. Выскочила, как была, в домашнем костюме. Из магазина по просёлочной дороге Вера почти бежала, беспокоясь о брошенной без присмотра печке. Приближающуюся сзади машину она услышала издалека и прижалась ближе к обочине, чтобы не мешать автомобилю. Неожиданно машина резко затормозила рядом с Верой, распахнулись задняя и передняя двери, и оттуда выскочили два крепких парня. Вера даже ойкнуть не успела, как её затолкали в машину и медленно поехали дальше.

Вера испугалась, грубые мужские руки больно сдавили руки и плечи. Она собралась было закричать, но увидела перед собой доброе лицо Матушки.

– Верочка, птичка моя, ну что ж ты меня совсем забросила, ни разу не пришла? Ведь уже не неделя, гораздо больше времени прошло, – тихим ласковым голосом спросила Матушка и грустно улыбнулась. – Меня сестры спрашивают, где наша Верочка, где солнышко наше ясное? Неужели она забыла про своих несчастных сестёр, которые столько для неё сделали, так её любят, скучают? Поезжай, говорят, Матушка, узнай, всё ли хорошо у нашей птички?

Вера оглянулась на того, кто так бесцеремонно затолкал её в машину и с удивлением, сменившимся ужасом, узнала Толика. Только лицо у него было совсем другое, губы плотно сжаты, глаза вдруг обрели смысл, и взгляд стал тяжёлым и мрачным. Она поскорее отвернулась от него. Водитель и второй мордоворот сидели с ничего не выражающими лицами: прикажут – отпустят Веру, прикажут – закопают.

– Всё хорошо, Матушка! Вы напрасно беспокоились обо мне. Я на днях собиралась к вам забежать, – скороговоркой ответила Вера. – Я просто очень занята была. У меня же сынок нашёлся!

– Сынок? – на лице Матушки промелькнуло нечто похожее на удивление.

Она отвернулась от Веры, уставилась в окно и спросила ничего не выражающим голосом:

– И как он нашёлся?

– Его моя дочь домой привела, сама не зная, кто это! Они на работе познакомились. Вот такое чудо произошло…

И вдруг Вера устыдилась, встретив осуждающий взгляд Матушки.

– Чудо, говоришь?

Ведь Матушка знала, как она лишилась сына. Раньше для Веры это было горем, а сейчас стало стыдом. На ней, на Вере, грех так и остался. Имеет ли она право так легко и счастливо радоваться, зная, что позволила сделать со своим ребёнком когда-то давно? Матушка будто читала мысли Веры и смотрела на неё даже с какой-то брезгливостью.