Солнечный день - [103]
Пагач никогда ничего общего с партизанами не имел. Свирепая расправа немцев могла показаться бессмысленной, если бы соседи не сказали, что, видимо, в доме Пагача скрывался советский партизан.
Командиру отряда, майору Красной Армии Тащенко, было над чем задуматься. Отыскав на карте приблизительное местонахождение упомянутого дома, он с помощью комиссара отряда Беднара точно установил, что в свое время они исключили этот дом из зоны действий из-за его невыгодного местоположения на открытом склоне.
Утверждение связных, что в доме скрывался советский партизан, показалось майору правдоподобным лишь после того, как он сопоставил это с недавним нападением на граховский жандармский участок. Вплоть до последнего времени к его отряду присоединялись разрозненные группы партизан, отступающих из Словакии, подразделения которых потеряли много людей от холода, голода и в стычках с немцами. Майору было известно, что при налете на граховский участок погиб неизвестный русский. Сведений о других членах этой группы не поступало. Партизан, который, по сообщениям, укрывался в доме Пагача, мог быть из этой группы.
Еще той же ночью хорошо вооруженная группа из двадцати партизан под командованием старшего лейтенанта чехословацкой армии Яромира Коларжа выступила к Жалову. В тридцатикилометровый путь они отправились на небольшом грузовичке, который недавно захватили.
Партизаны, одетые в немецкие каски и шинели, вскочили в обитый жестью кузов. Трое втиснулись в кабину водителя. У всех были запасены диски для автоматов и гранаты. Старички ефрейтора Вебера, патрулирующие окраины Грахова, приветствовали их, вскинув правую руку.
Неподалеку от жаловского городского училища, в котором обосновалась карательная команда СС, старший лейтенант Коларж приказал остановиться. Коларж и сержант Бердников вышли из машины и осторожно приблизились к зданию училища. На окрик часовых не ответили, а сойдясь с ними вплотную, закололи.
Лавиной хлынули партизаны в эсэсовское логово. Большинство эсэсовцев было застрелено на месте, остальные, пытавшиеся бежать через окна, нашли смерть под пулями партизан, засевших за оградой. Штурмфюрер Курски, извлеченный из домика сторожа, был связан и вместе с остальными схваченными эсэсовцами отведен к машине.
После этой операции партизаны напали на резиденцию гестапо — бывший жаловский сокольский спортивный клуб. Однако вторая операция прошла уже не так успешно.
Под утро с базы Лыса — Черный камень радисты Тащенко послали в Киев донесение:
«Сегодня после полуночи по моему приказу под командованием лейтенанта Коларжа уничтожен карательный отряд СС в Жалове. Убито двадцать эсэсовцев, неизвестное количество скрылось. Семеро пленных эсэсовцев во главе со штурмфюрером Курски расстреляны. Три человека из нашего отряда легко ранены, убитых нет».
Далее следовал список участников операции и подпись командира.
Главный объект своего нападения — канцелярию гестапо и тюрьму, устроенные в жаловском спортивном клубе, — партизаны нашли покинутым.
В канцелярии обнаружили тело мужчины в штатской одежде. Партизан Папрскарж, родом из Жалова, узнал в мужчине начальника гестапо Биттнера. Голова его была разнесена выстрелом в рот, возле тела валялся пистолет.
Тюрьма оказалась пустой.
Только во дворе, на наспех сколоченной виселице нашли тело молодого мужчины, несомненно, партизана.
Тело сняли, предали земле с воинскими почестями, как обычно хоронили партизаны своих павших товарищей.
Успешно проведя операцию, комиссар Биттнер попросил у Курски шестерых эсэсовцев для сопровождения. У него еще не было ясности, как воспользоваться добытой жертвой. Всю дорогу из Грахова он наблюдал за пленным, стараясь угадать, как тот поведет себя под пытками, по части которых гестаповец Колер был настоящий мастер. Чем пристальнее вглядывался Биттнер в это исхудалое, апатичное лицо, тем более незначительной казалась его добыча. После перенесенного волнения у Биттнера раскалывалась голова. Невыносимо ныл каждый нерв, словно все тело было истыкано раскаленными железными прутьями. Желанного удовлетворения не наступало. Биттнер хотел только конца — конца этой идиотской операции, конца пленного, чья бледная маска скорее пугала, чем придавала ему уверенности в себе. Биттнер жаждал конца, конца всему. Беспокойно ерзая на сиденье, он нашарил в кармане последнюю дозу успокоительного порошка и трясущейся рукой всыпал его себе в рот.
Добравшись до канцелярии, он начал обычный допрос; он отлично понимал бессмысленность этой затеи и все же не отпустил на отдых ни своих подчиненных, ни выпрошенных на подмогу эсэсовцев. Боялся остаться один. И вот все торчали там, мысленно кляня друг друга, и тупо глазели на пленного, который сидел на полу, привалившись к стене. Казалось — он чувствует себя лучше их всех…
А Биттнеру действительно было очень плохо. Нервы не успокаивались. Он никак не мог сосредоточиться. Поглощала безмерная жалость к себе — несбывшиеся надежды, истерзанная болями голова… Жизнь обманула его!
К вечеру гестаповец Колер не выдержал и предложил поставить точку. Биттнер с трудом поднял голову и устремил непонимающий взгляд в тупую физиономию своего подручного.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.