Солнечные пятна - [10]
Алов взяла у него ноздреватый ломтик, намазанный маслом, куснула его и отложила в сторонку.
— Я ведь, матушка моя, не просто так с тобой поехал-то.
— А то я не знаю. Ты же вечно вокруг меня отираешься.
— И вовсе я не отираюсь, а оберегаю покой твой от гроз мирских.
— Ну, называй, как хочешь.
— Так вот я еду на север. О, супчик! — Ярелл набросился на жгучий суп как голодный лев на антилопу.
— Ну, так, а мы куда едем? Разве не на север?
— Пока да, а потом разойдутся дороженьки наши.
— Ну и хвала богам!
— Ох, не знаю, матушка. Ты поедешь к западу, в имение батюшки твоего государя императора. А я помчусь на север, к горам, лесам и болотам.
— Зачем? Что тебе там делать?
— Ох, матушка, не знаю, сказать ли тебе, али промолчать.
— Уж говори, раз начал.
— Дела церковные, матушка. Еду я к нашему верховному жрецу на поклон.
— Ну и что тут такого, что ты не хотел говорить мне? Или ты врешь?
Алов посмотрела в глаза толстяку. Тот замер, не донеся ложку до рта. Что-то неуловимое пронеслось в его глазах — или это дрожащий свет масляной лампы сыграл в отражении? В следующий миг жрец поперхнулся, положил ложку и забормотал дальше:
— Да зачем же мне врать-то! Говорю ж: еду к Белобороду, просить совета о церковном устроении в стольном граде Симиусе. Ибо великие потрясения грядут, и многие смерти, и много трудов тяжких.
— Ладно, — Алов доела свою горбушку. Упоминание столицы снова наполнило ее смятением. За время пути жрец успел-таки подточить ее веру.
— Ярелл.
— Ч… что? — Жрец оторвался от бараньего ребра и уставился на нее.
— Я хочу вернуться.
— Да как же, матушка. Нельзя это, батюшка воспретил.
— Это неважно. Я хочу, и я вернусь в Симиус.
— Ох, беда! — жрец прервался и выпил кружку пива залпом, налил еще и только после этого продолжил: — Ой, беда какая.
— Послушай меня. Я все равно вернусь туда. Я… я многое поняла сегодня. Ты помог мне понять, — Алов заметила, как жрец приободрился, услышав похвалу. — Я хочу посетить могилу Озхана. Тайно. Никто не будет знать, где я.
— Да как же…
— Никто, слышишь?
— Но…
— Ты повернешь на север через девять дней. До этого времени не говори никому, что едешь один.
— А если…
— Если спросят, где я, скажи, мне нездоровится и я не хочу выходить из повозки.
— Ох, матушка.
— Ты же добрый, Ярелл. Ты поможешь мне, ведь правда?
Жрец тяжело вздохнул. Он выглядел очень грустным.
— Кто я такой, матушка, чтоб чинить преграды тебе.
На вынос Ярелл купил две буханки хлеба, огромного вяленого лосося и голову сыра.
Около полуночи взошла луна, но Алов уже скакала далеко от постоялого двора. Ярелл дал ей денег на лошадь, а потом отвлек императорских стражников разговорами, дав ей возможность выскользнуть из повозки за их спинами и раствориться в темноте.
— Вот, возьми, — прошептал он перед этим, протягивая ей кусочек папируса. — Как приедешь домой, отыщи брата Дуба… он служит у меня в сементерии. Он поможет, я ему написал. Он надежный человек.
Никогда бы не подумала, что с могильщиками приятно иметь дело.
Лепестки
Вокруг Махамандира — главного храма Ста Лотосов в ханстве — раскинулся целый квартал культовых построек из камня и кирпича, в свою очередь погруженный в море деревянных и глинобитных хижин и лачужек. Тысячи людей жили здесь в тесноте, грязи и беспорядке, вперемешку со священными животными. Тесные засоренные улицы не знали метлы. Потоки нечистот несли по канавам мусор, собираясь в мутные реки, которые низвергались в грандиозное подземное озеро, больше похожее на титаническую выгребную яму. Воздух был пропитан зловонием, но никому не было до этого никакого дела: религия лотоса учит забыть о земном отвращении.
Это средоточие мерзости возникло в столице пару веков назад в правление Демира Грозного из дома Гюнешсевер, пожалуй, одного из величайших владык Востока. Он пересек безводный Неджд, поставив корабли на огромные колеса, и вошел в Теплое Море, до того известное лишь кучке пустынников. Флот двинулся на юг и вскоре открыл город Вайшьянату, старый, огромный и некогда прекрасный. Храмы и дворцы из рыжего камня утопали в буйной зелени, а под многочисленными мостами нес свои бурые воды могучий поток Дхраса. Но храмы были заброшены, дворцы разорены; толпы нищих кишели на площадях и набережных, животные бродили среди людей и копошились в кучах отбросов, и зловоние довершало удручающую картину.
Флот под алыми с золотым солнцем парусами вошел в древний порт. Демир Грозный сошел на берег, облаченный в позолоченные доспехи и алый тюрбан. Жители города Вайшьянату пали ниц перед солнечным воинством, ибо хан был похож на Раджнапали, божество войны и разрушения, чьими изображениями полнились стены древних храмов.
Вперед вышли жрецы. Они усеяли путь хана лепестками диковинных цветов, они проводили его в лучший храм-дворец, они предложили ему богатые дары.
Один из жрецов знал язык Урукашты, и контакт состоялся.
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.