Солнечная тайна Изабель - [63]

— Добрый день, ваша светлость, — ответила я внезапно охрипшим голосом и почувствовала странное волнение. Предчувствие того, что случится нечто важное, удивительное и необыкновенное, становилось все сильнее.

Массимо больше ничего не сказал и направился ко мне. Звук его шагов эхом отдавался в моей голове, и я не могла отвести от него взгляд, скованная странным оцепенением. Маркграф подошел ко мне вплотную, и его горячее дыхание обожгло нежную кожу на виске. Я даже чувствовала, как бьется его сердце — сильно, быстро, словно вот-вот вырвется из грудной клетки.

Момент поцелуя был так близок… Массимо обнял меня, его ресницы опустились и губы накрыли мои губы с настойчивой, но нежной лаской, вызвавшей во мне чувство сумасшедшего восторга. Он был так близко, его губы были такими сладкими, а терпкий аромат окутал меня, заставляя терять волю. Мое тело обмякло, и маркграф подхватил меня на руки, сжимая в стальных объятиях.

Тяжело дыша от чувств, охвативших его, он взлетел по лестнице и через минуту мы оказались за запертыми дверями его спальни. Массимо ослабил свою мертвую хватку и опустил меня на кровать.

— Прошу прощения, донна, но я просто обязан это сделать, — прерывающимся голосом сказал он, стягивая с себя камзол. — Вы принадлежите только мне. Можете кричать, молить меня, чтобы я оставил вас, но вряд ли я изменю свои намерения. Обещаю, что в первую брачную ночь я буду более нежен.

— Вы слишком много разговариваете, ваша светлость. Идите уже сюда, — выдохнула я и прикусила язык. Разве молодые невинные девушки ведут себя подобным образом? Нужно было хотя бы для вида испугаться…

— Оооо… — он улыбнулся широкой, белоснежной улыбкой и сорвал с себя рубашку. — Это мне положительно нравится…

Я подняла глаза и нахмурилась — на потолке хитро улыбались кучерявые ангелочки с луками и стрелами в пухленьких ручках. Их золотистые тельца сплелись в круг над кроватью, и мне даже показалось, что я слышу тихий, мелодичный смех.

* * *

— Массимо! О Боже! Что ты натворил!

Громкий женский вопль прозвучал как гром среди ясного неба. Я распахнула глаза и испуганно уставилась на Доротею, которая стояла над нами с маркграфом, уперев руки в бока. Увидев за ее спиной Марселлу и Винченцо, я натянула до самого подбородка черное атласное одеяло и закусила губу, представляя, что сейчас будет.

— Что вы здесь делаете? — рявкнул маркграф и его брови сошлись на переносице. — Немедленно покиньте мою комнату! Немедленно! Пока я не выгнал вас из своего замка!

Первый испуг прошел и я уже начала замечать, что Винченцо почти что в наглую смеется, а Марселла прикрывает веером широкую улыбку. Да и у Доротеи не смотря на грозный вид, в глазах плясали веселые чертики.

— Не родился еще тот мужчина, который сможет выгнать меня из своего дома! — гордо ответила графиня и стрельнула на меня веселым взглядом. — А вы, милочка, одевайтесь и вместе со своим любовником спускайтесь в гостиную на разговор.

Я вспыхнула, а Массимо почти зарычал. У меня были подозрения, что если бы не отсутствие одежды, он бы уже вытолкал нежданных гостей из своей спальни.

Наглая троица прошествовала к выходу, и я с ужасом заметила, что в коридоре собрались слуги, с любопытством заглядывая в распахнутые двери.

— Закройте дверь! — рыкнул Массимо и, не переставая улыбаться, Винченцо шутливо поклонился и закрыл дверь.

— Что теперь будет? — я посмотрела на него, и мы начали смеяться.

Массимо прижал меня к себе и с довольным видом произнес:

— Завтра по всему городу поползут слухи, что маркграф скомпрометировал бедную девочку и их застали лежащими в кровати, в чем мать родила.

— Возможно, все будет по-другому, — я задумчиво пожевала губу. — Скажут, что наглая, бесстыжая девица запрыгнула в кровать к маркграфу.

— Это тоже хорошая версия, — кивнул Массимо и поцеловал меня в лоб. — Что бы кто ни говорил — мы добились своего.

— Что? — я недоуменно взглянула на него. — Что это значит?

— А это значит, что король потеряет к вам интерес, — ласково сказал он. — Я преспокойно женюсь на вас, и мы заживем долго и счастливо.

— И умрем в один день, — я прижалась к его широкой груди и, вздохнув, протянула: — Нам нужно одеться и предстать пред ясны очи ваших родственников.

— Поверьте, моя дорогая, они прекрасно знали, что здесь происходит и устроили все это, чтобы добиться скандала, чтобы о нас говорили… — Массимо поднялся и потянулся всем своим шикарным телом. — Но вы правы, нужно спуститься и сыграть свою роль до конца.

— Ах вы… заговорщики! — воскликнула я. — Могли бы предупредить меня!

— Тогда это было бы не так романтично, милая… — он поиграл бровями и с улыбкой сказал: — Вы бы тряслись всю дорогу, представляя, что вместо обеда я буду…

Он зашептал мне на ухо такое, что я вспыхнула и оттолкнула его.

— Одевайтесь, ваша светлость!

* * *

— Итак, мы ждем объяснений, — Доротея и Марселла сидели на диване, а Винченцо стоял за их спинами с серьезным лицом. — Это немыслимо! Неприлично!

Массимо повернулся ко мне и мягким голосом сказал:

— Донна Изабель ди Кантини, я прошу вас стать моей женой.

— Дорогой! — Доротея всхлипнула и протянула ему кольцо. — Возьми его. Твой отец делал мне предложение именно с этим кольцом.