Солнечная Сторона - [6]

Я ничего не ответил, и он, не дождавшись моей реакции, тихо спросил:

— Ну, мне продолжать?

Я смешался, во мне боролись два чувства: с одной стороны — сильное недоумение, а с другой — разыгравшееся любопытство. После недолгого молчания я выдавил:

— Да, продолжайте. Только скажите, как вас зовут.

— Там, на Солнце, меня называли Даром, зовите меня так же.

И мой ночной собеседник продолжил свое невероятнейшее повествование.

— Неожиданно я заметил, как недалеко от меня из тумана всплыл небольшой золотистый шар размером с баскетбольный мяч. Покачиваясь, он поплыл в сторону, оставляя за собой след, вихрящийся на тумане. Вдруг он вздрогнул, подпрыгнул в половину своей высоты и упал, скрывшись в желтой плазме. Спустя мгновение он снова выпрыгнул, теперь уже раза в три повыше. Раздался громкий хлопок. Шар исчез. Он просто лопнул. Поверхность тумана разом встряхнулась, и по ней заметались маленькие волны. В тот же миг прямо у моих ног всплыл еще один шар, величиной с ладонь. Переливаясь бегающими по его поверхности золотистыми струйками, он поплыл в сторону только что лопнувшего его собрата. Я протянул к нему руку. От соприкосновения шар вздрогнул и сжался в размере. Я попытался ухватить его, но он выскользнул из моих рук, точь-в-точь как в воде выскальзывает из-под пальцев мыло. Через миг он исчез в поглотившем его плазменном тумане и больше не появлялся.

Мне вспомнилось, что эти шары и шарики представляют собой малоисследованные устойчивые плазменные образования, что-то вроде нашей земной шаровой молнии. Называют их здесь квуолями. Они по-своему реагируют на поле грависила, отталкиваясь от него, как однополюсный магнит.

Вдали показалась искрящаяся точка. Это была вышедшая мне навстречу капсула. Вынырнув из клубящегося тумана и сделав разворот вокруг своей оси, она двинулась в мою сторону. Искрящаяся точка — так на Солнце издалека должен выглядеть любой объект, защищенный грависилом…

Спустя некоторое время сквозь искрение начал просматриваться контур капсулы.

Она была вроде груши, лежащей на боку и двигающейся тупым концом вперед. Сквозь ее прозрачные стенки был виден силуэт человека. Здесь меня вновь посетило мимолетное смятение. Я опять подумал, что все происходящее — какой-то потрясающий сон. И даже не фигура человека меня поразила, а ощущение, что когда-то такую картину — сидящего в капсуле человека — я уже видел. «Искрение, — в моей голове словно всплыли фразы из какого-то учебника, — неизбежный спутник работающего защитного поля — чисто оптическое явление, наблюдаемое только на расстоянии. Чем ближе предмет, тем оно слабее. В двух шагах его практически уже не видно, лишь едва просматриваемые струйки можно наблюдать на поверхности находящегося рядом предмета. А издалека цибель напоминает непричесанный сноп».

…Капсула (цибель! — мелькнуло в моей голове ее название) остановилась неподалеку от меня. Из раздвинувшихся створок вышел человек невысокого роста в мешковатом блестящем комбинезоне, усеянном маленькими темно-красными ромбиками.

Я узнал его! Мне вспомнился этот человек! Его звали Бэрб. «Неплохой малый, — закрутилось в моей голове, — но чересчур замкнутый тип…» Мне вспомнилось, откуда я его знаю. Мы с ним долгое время работали в стационаре практически на задворках солнечной системы…

Стоп!

Мне вспомнились эти задворки, вспомнилась космическая станция и темная холодная планета. Мне вспомнился Плутон!

Я напрягся, собирая в кулак разбегающиеся мысли. Во мне вновь шевельнулись сомнения. В сознании опять пронеслись видения, посетившие меня в момент погружения в анабиоз. Стол, бумаги, окно, восходящее солнце, однако ум тут же стал выдавать иные зрительные образы: твердый и холодный мертвый грунт, стартовая площадка, куполообразные павильоны, темно-серые дневные сумерки, небо, на котором днем видны звезды, и среди этих звезд одна такая же маленькая, но непривычно ослепительно яркая — далекое Солнце.

Стационар Плутона!.. Сознание стало стремительно заполняться новыми видениями, которые выстраивались в новую систему. И через несколько секунд я уже удивлялся своим сомнениям. Мне вспомнились и Бэрб, и стационар далекого Плутона, и моя предыдущая поездка сюда, на Солнце. Да, однажды я уже здесь бывал…

Стараясь улыбаться как можно шире, я протянул Бэрбу для пожатия руку. Бэрб ответил мне на приветствие, и скованная улыбка скользнула по его лицу.

«А он ничуть не изменился со времени нашей совместной работы на Плутоне», — подумалось мне. Там суровость его натуры вполне соответствовала условиям вечных сумерек, царящих на краю Солнечной системы. Рядом с ним даже самые ворчливые субъекты ощущали себя жизнерадостнейшими оптимистами. Сухой педант, он был совершенно невыносим в нерабочей обстановке. Кто-то в шутку предложил отправить его в командировку на Солнце, чтобы растопить его натуру, однако на это шутливое предложение совершенно серьезно отреагировали психологи. И вот он здесь.

Продолжая одной рукой удерживать его руку, я другой хлопнул его по плечу. Бэрб еще раз улыбнулся (на этот раз помягче) и молча кивнул в сторону цибеля.

V

— Жарковато у вас, — сказал я своему спутнику, когда наш цибель погрузился в золотистую пучину и мы понеслись, рассекая солнечные недра, в огненные глубины.