Солнечная Сторона - [11]

Поглощенный ею, я совершенно потерял счет времени, а оно неумолимо двигалось. И вот настал день отъезда. И только тогда, когда нас собрали, чтобы погрузить на цибели, до меня, наконец, дошло, что я стою перед фактом неминуемого отбытия. Вид распахнутой дверцы ударил меня, как гром. Эйфорию сдуло в одно мгновение.

«Где же Юнна!? — во мне все взорвалось. — Нет, я никуда не полечу! Я остаюсь здесь!»

Я вырвался из круга одноклассников и, взвившись над ними, помчался к лаборатории, где сейчас должна была быть она. За моей спиной раздались крики удивления.

Я влетел в лабораторный корпус и ворвался в ее комнату. Юнна сидела одна и ничего не делала. Мое появление нисколько не удивило ее. Она грустила.

— Я никуда не улетаю! — вскрикнул я, вмиг оказавшись очень близко от нее.

Она не отшатнулась. Подняв на меня свои изумительнейшие глаза, она разгладила рукой мои волосы.

— Мальчишка ты мой, — сказала она тихо, — я буду по тебе скучать.

— Я никуда не улетаю! — в отчаянии повторил я.

Она посмотрела на меня и, еще раз проведя рукой по моим волосам, сказала:

— Тебе надо улететь.

— Нет! — воскликнул я.

Она приложила свой палец к моим губам, останавливая меня.

— Если ты хочешь быть со мной, тебе надо улететь. Ведь ты пока еще даже не юноша. На Земле время летит быстрее, чем здесь. Через несколько лет ты догонишь меня в возрасте. Будешь не настолько меня моложе.

Я замолк, пораженный этой мыслью.

— Да-да… — продолжила она, — ты прилетишь через семь земных лет, и будешь взрослым и мужественным. За это время на Солнце пройдет совсем немного времени, я буду такая же, какая я есть сейчас.

— Семь лет? — переспросил я. — Но это же так долго! Я прилечу раньше.

— Нет-нет! Только через семь!

— Ну почему?

— Этого я тебе сейчас сказать не могу.

— Я не выдержу столько.

— Дай мне обещание, что не появишься здесь, пока не истекут эти годы.

Я смешался. Я ничего не мог понять.

— Ты же хочешь, чтобы я стала твоей девушкой. А чтобы это случилось, ты не должен ни о чем больше спрашивать. Ты должен пообещать мне то, о чем я сейчас прошу.

Комок подкатил к горлу. Я почувствовал, что глаза защипало от слез.

— Я не выдержу, — вырвалось у меня.

— Выдержи, я прошу тебя.

Она взяла в ладони мое лицо.

— Выдержи… а я обещаю тебя до-ждать-ся.

Она приблизила к моему лицу свои губы. Я замер, ожидая поцелуя. Но она остановилась и не поцеловала меня.

Так близко ко мне ее губы еще ни разу не приближались. Я ощутил тепло ее дыхания и почувствовал, что проваливаюсь в бездонную, бесконечную пропасть.

— Иди. Я не пойду тебя провожать, — словно далеким отзвуком прозвучал ее шепот.

Она провела пальцами по моим ресницам, убирая с них влагу. Я перехватил ее пальцы и стал жадно целовать. Она не отдернула руки, и я целовал, целовал и целовал их. Это были потрясающие минуты. Она позволила целовать свои руки. Я окунулся в них. Я перецеловал каждую их клеточку, каждую ямочку, каждый бугорочек, я перецеловал каждый кончик ее божественных ноготочков. Весь мир для меня был сейчас в этих руках. Я целовал ее пальцы! Вокруг нас полыхало своим разрушительным огнем гигантское Солнце, бурлила раскаленная плазма, извергались огромные протуберанцы, а я целовал, целовал, целовал ее пальцы…

…Дар замолчал, остановившись взглядом на огоньках, прорывающихся из-под поленьев. Костер стихал. Я сидел, боясь проронить хоть одно слово. Я опасался неосторожным звуком развеять невидимый туман потрясающей истории, которая витала рядом с нами в ночи.

Неожиданно Дар наклонился к костру и опустил пальцы в огоньки. Я инстинктивно вздрогнул, однако дальше произошло невероятное: Дар начал задумчиво играть язычками пламени, а те огибали пальцы, не причиняя им никакого вреда.

— Дар! — воскликнул я. — Вас не жжет огонь?!

От моего возгласа Дар словно очнулся.

— Извините, — проговорил он. — Я совсем забылся.

Он снова отодвинулся от огня, продолжая на него смотреть.

— Да, — сказал он, — после моего путешествия на Солнце огонь не трогает меня.

— Невероятно!

— Да, невероятно… У меня осталось ощущение, что меня все еще окружают остатки грависилового поля.

— Оно сохранилось во мне, — продолжил он после некоторой паузы, — хотя… — он на мгновение словно запнулся, — оно должно было исчезнуть в том моем сне… Впрочем, я прервался на школьные воспоминания, но вернусь к Бэрбу…

VII

…Итак, мы летели на небольшом квоце по городку… В те минуты мое сознание было переполнено воспоминаниями о Юнне, а Бэрб что-то рассказывал мне. Я почти не слушал его. Я отвлекся от своих мыслей только тогда, когда услышал, что он уже дважды переспросил меня о моих видениях на подлете к Солнцу, о том, что мне виделось в тот момент, когда включалось поле грависила.

Я машинально ответил ему, что слышал голос матери, рассказал, как, погружаясь в парасон, я вместо пульта вдруг увидел простой деревянный стол, бумаги на нем, перед столом окно, а за окном земной ландшафт, рассказал про раннее утро и восходящее из-за горизонта Солнце.

Бэрб заметил мне, что все, кто подлетают к Солнцу, при погружении в поле грависила начинают созерцать необычные видения. У каждого всплывают картины как бы из другого мира.