Солнечная Северяния - [10]
— Ладно уж, мужчины могут спать у костра, — сказала она. — Только надень меховую куртку, а то ночью замёрзнешь.
Андрюша смотрел на огонь, но глаза его закрывались. Мама и дядя Сеня тихо переговаривались. Наконец мама сказала: «Спокойной ночи» — и полезла в палатку, а дядя Сеня укрылся до самой макушки одеялом.
Когда все уснули, сон убежал от Андрюши. Оказывается, было не так уж тихо. Вот в привычный шум моря и беспокойное журчание ручья вошёл посторонний звук — похлопывание чем-то плоским по воде.
Андрюша насторожился, но потом догадался, что это плещутся утки. Совсем рядом кто-то захлопал крыльями и опустился на землю. У Андрюши всё внутри похолодело.
— Не бойся, — сквозь сон пробормотал дядя Сеня, — это сова. — Он подбросил в костёр сучьев и снова уснул.
Где-то засвистела птичка, ей нежно ответила другая. Андрюша успокоился. В конце концов, он не один. Лялька и тётя Рая хоть и не в счёт, но мама и дядя Сеня в случае чего не подведут…
Когда Андрюша проснулся, дяди Сени не было.
Высоко в небе плыло маленькое розовое облачко. От самого края моря поднималось огромное солнце.
Андрюша подошёл к палатке и зашептал в щёлку:
— Лялька, Лялька!
Из палатки высунулась всклокоченная голова тёти Раи.
— Дай ребёнку поспать, — проворчала она, вытаскивая из волос сухие травинки.
Но Лялька уже проснулась и вылезла из палатки.
— Бежим к морю! — Андрюша схватил Ляльку за руку, и они помчались вниз, туда, где, не умолкая ни на минуту, шумел прибой.
Море, как и небо, светилось, переливалось солнечными бликами, а на волнах у берега качались белые птицы. Их собралось такое множество, что между ними почти не было видно воды.
— Утки, уточки! — восторженно закричала Лялька.
— А, засони, проснулись. Быстрее к нам на помощь! — позвал дядя Сеня.
Они с мамой торопливо собирали на берегу и бросали в миску маленьких серебристых рыбок. Рыбки были ещё живые, трепыхались на серой гальке из последних сил.
— Вот какие шутки выкидывает море, — сказала мама. — Раз — и выплеснуло на берег целый косяк уйка. В воде уёк так и кишит. Вон как обжоры чайки хватают бедных рыбёшек.
— Кыш, кыш! — замахала Лялька, но чайкам было не до неё.
— Вот бы пальнуть! — Андрюша вопросительно посмотрел на дядю Сеню.
— Зачем? — отозвался дядя Сеня. — Пусть себе едят на здоровье. Жаль, что соли у нас маловато. Мы бы эту рыбёшку посолили и завялили на солнышке. Вкусная штука получается…
Андрюша и Лялька взобрались на большой валун у самого прибоя.
Море набегало спокойными волнами, но вдруг вал вздымался выше и с шумом разбивался о камень, обдавая Ляльку и Андрюшу холоднющими брызгами. А потом море снова прикидывалось ленивым и ласковым.
Солнце уже совсем взошло. Снежные сопки на горизонте стали оранжево-золотистыми.
Лялька присела и зачерпнула руками воду из набегающей волны. Лялькины руки покраснели, на щеках выступила гусиная кожа. Андрюше почему-то стало жаль Ляльку.
— Знаешь, Лялька, — сказал он, — а ведь оно будет тёплым, это море. Нам на уроке рассказывали. Дети будут бегать в трусиках и залезать в воду по самое горло!
— Правда? — радостно поверила Лялька. — А когда?
— Может быть, и скоро. Построят на берегу Ледовитого океана атомную электростанцию и растопят лёд.
— Вот здорово! — сказала Лялька, стуча зубами.
— Бежим скорее к костру, а то ты совсем замёрзла!
Над костром висела большая закопчённая кастрюля и очень вкусно пахло — варилась уха.
— Скорее! — торопил дядя Сеня тётю Раю, которая была помощником главного повара, то есть самого дяди Сени.
Тётя Рая раскладывала ложки, нарезала хлеб.
Главный повар варил уху по всем правилам — тройную (в ней варилось по очереди три порции уйка), с лавровым листом, перчиком, зелёным луком. Как она пахла — никакими словами передать невозможно. Да слова были бы лишними. Миски мгновенно опустели, даже Лялька попросила добавки…
День прошёл незаметно. Солнце перевалило на другую сторону неба и стало потихоньку опускаться к горизонту.
— Пора собираться домой, — сказал дядя Сеня. — Путь не близкий.
— Ох, — вздохнула тётя Рая, — снова карабкаться на сопку!
— Можно и не карабкаться. Есть другая дорога, по берегу. Правда, там два небольших прижима, но сейчас полный отлив, сможем пройти.
— Знаю я тебя! Ты по старой привычке готов по горам прыгать, а с нами дети, — возразила тётя Рая.
Но Андрюша и Лялька сказали в один голос, что им не страшны никакие прижимы. Мама с ними согласилась, и тётя Рая стала молча, с недовольным лицом собирать вещи.
Километра два шли по ровному берегу, но сопка постепенно всё ближе придвигалась к морю, и вот уже её скалы вошли прямо в воду. Над водой протянулся узкий карниз, поросший скользкими водорослями. Было мрачно и тихо, только в расщелинах скалы глухо стонала вода, когда её туда загонял прибой. Скалы надвигались на людей, будто хотели сбросить их в море.
— Страшно! — Лялька обхватила дядю Сеню за шею и закрыла глаза.
— Держись за меня крепче и глаза открой, не годится так.
Дядя Сеня уцепился руками за скалу и шагнул на карниз. Через минуту он был по ту сторону прижима. Поставил Ляльку на землю и вернулся помогать остальным.
Когда один прижим остался позади, а другой еле виднелся далеко впереди, страх улетучился. Тем более, что на берегу дымился костёр, у сопки стояла палатка, а возле лодки возились со снастями рыбаки. Они вынимали из сети пятнистых налимов с красными плавниками.
