Солнечная буря - [14]

— Алло! Есть тут кто? — снова позвала она и снова не получила ответа.

Открыв дверь в квартиру на втором этаже, Ребекка вошла в темный тесный холл. Когда она наклонилась, чтобы расстегнуть молнию на сапогах, что-то черное подлетело к ее лицу. Она вскрикнула и упала на спину. Раздался радостный лай — и черная масса превратилась в симпатичную собачью голову. Розовый язык тут же воспользовался случаем и обследовал ее лицо. Снова радостный лай, и собака опять облизала ее.

— Чаппи, ко мне!

В дверях появилась девочка лет четырех. Собака сделала небольшой пируэт на животе у Ребекки, танцующей походкой подбежала к девочке, лизнула ее и затем, виляя хвостом, устремился обратно. Однако к этому времени Ребекка успела подняться на ноги.

— А ты, наверное, Лова, — сказала она, зажигая свет в холле и одновременно пытаясь отогнать собаку от пакета с провизией.

Свет упал на девочку — она стояла, завернувшись в одеяло, и тут Ребекка осознала, что в доме холодно.

— А ты кто? — спросила девочка.

— Меня зовут Ребекка. Пошли в кухню.

Переступив порог, она замерла в тихом изумлении. Стулья были перевернуты. Бабушкины тряпичные коврики валялись горой под кухонным столом. Чаппи подбежала к куче простыней, которые, судя по всему, еще совсем недавно прикрывали мебель в комнате, и с рычанием начала игриво трепать их. В кухне стоял резкий запах бытовой химии. Приглядевшись, Ребекка обнаружила, что весь пол перемазан моющим средством.

— Господи ты боже мой, — выдавила она из себя. — Что здесь произошло? И где твоя мать и старшая сестра?

— Я мылась, — призналась Лова. — И Чаппи тоже.

Детская ручка высунулась из-под большого одеяла и потянулась к блестящей пуговице на пальто у Ребекки, но та нетерпеливо отмахнулась.

— Где твои мать и сестра? — снова спросила она.

Лова указала на раскладной диван, стоявший в алькове.

Там сидела девочка лет одиннадцати, облаченная в длинную серую шубку из овчины — по всей видимости, мамину. Она оторвалась от иллюстрированного журнала — глаза прищурены, губы как узкая черточка. Ребекка почувствовала, будто что-то толкнуло ее в грудь.

«Сара, — подумала она. — Такая большая. И так похожа на Санну. Такие же светлые волосы. Но у нее — прямые, как у Виктора».

— Привет, — сказала Ребекка Саре. — Что тут устроила твоя сестра? И где Санна?

Девочка пожала плечами, показывая, что в ее задачи не входит следить за младшей сестрой.

— Мама рассердилась, — проговорила Лова и потянула Ребекку за рукав пальто. — Она в пузыре. Она лежит там.

Девочка указала на дверь спальни.

— А ты кто такая? — подозрительно спросила Сара.

— Меня зовут Ребекка, и это мой дом. Во всяком случае, частично мой.

Она снова обернулась к Лове.

— Что значит — в пузыре?

— Когда она в пузыре, она не отвечает и не смотрит на тебя, — объяснила Лова, не в силах удержаться, чтобы еще раз не потрогать пуговицы Ребекки.

— О господи! — вздохнула Ребекка, стащила пальто и повесила на вешалку в холле.

В доме действительно холодина. Надо срочно затопить печку.

— Я знаю вашу маму, — сказала Ребекка, поднимая и ставя на место стулья. — Мои бабушка и дедушка жили когда-то в этом доме. Подожди, а в волосах у тебя тоже мыло?

Только теперь она обратила внимание на слипшиеся волосы Ловы. Собака уселась на пол, пытаясь вылизать себе спину. Ребекка наклонилась и позвала собаку тем звуком, который всегда использовала, призывая своих собак, ее бабушка:

— Чо!

Сучка тут же подбежала к ней и продемонстрировала свою преданность, пытаясь лизнуть в уголок рта. Теперь Ребекка разглядела, что это помесь шпица с чем-то еще. Густая черная шерсть стояла дыбом, обрамляя аккуратную женственную головку. Глаза у собаки были черные, блестящие и радостные. Ребекка погладила ее по спине и понюхала пальцы — от них пахло хозяйственным мылом.

— Хорошая собачка, — сказала она Саре. — Твоя?

Девочка не ответила.

— На две трети она принадлежит Саре, а на треть — мне, — выдала Лова, как хорошо заученный урок.

— А теперь я хотела бы поговорить с Санной, — заявила Ребекка и поднялась.

Лова взяла ее за руку и повела. Квартира на втором этаже состояла из большой кухни с альковом и комнаты, когда-то служившей детям спальней, в то время как бабушка с дедушкой спали на диване в кухне. Теперь Санна лежала на боку в одной из кроватей, подтянув коленки почти к подбородку, — лицом к стене, в одной футболке и цветастых трусиках. Ее светлые длинные волосы разметались по подушке.

— Санна, ты меня слышишь? — осторожно спросила Ребекка.

Женщина на кровати не отреагировала, но Ребекка заметила, что та дышит.

Лова взяла одеяло, лежащее в ногах, и накрыла им свою маму.

— Она в пузыре, — прошептала девочка.

— Я поняла, — мрачно буркнула в ответ Ребекка.

Она ткнула Санну пальцем в спину.

— Пошли, — сказала она и вывела Лову в кухню.

Убедившись, что с большой хозяйкой, неподвижно лежавшей в кровати, не случилось особой беды, Чаппи последовала за ними.

— Вы что-нибудь поели? — спросила Ребекка.

— Нет, — ответила Лова.

— Мы с тобой знали друг друга, когда ты была маленькая, — сказала Ребекка Саре.

— Я не маленькая, — крикнула Лова. — Мне уже четыре года.

— Значит, так, — объявила Ребекка. — Сейчас мы приберемся в кухне, затем я приготовлю еду, а потом подогреем воду на печи и вымоем Лову и Чаппи.